Уважаемый Сергей, редакционный совет журнала «Ступени» благодарит Вас за письмо. Очевидно, причиной его написания стала искренняя обеспокоенность судьбой белорусского языка и культуры. Именно поэтому мы сочли Ваше письмо достойным особого внимания. Мы не хотим сказать, что для нас национальные вопросы являются первостепенными, но мы и не отрицаем, а даже подчеркиваем их важность. Своей главной задачей мы видим проповедь Евангелия. Национальная тематика также призвана служить этой цели. Поэтому главной темой шестого номера «Ступеней» является проблема, поставленная в Вашем письме: «Белорусская мова и Православная церковь».

Надеемся, что только по причине неправильной информированности в некоторых вопросах, о чем мы можем судить по содержанию письма, Вы допускаете заявления типа: «В Церкви перед белорусским языком поставлен знак STOP, и человек, разговаривающий на белорусском языке, вне закона».

Безусловно—проблема существует. Возможно, делается не все для ее преодоления. Но это ни в коем случае не может дать повод к таким крайним и несправедливым выводам. Для того, чтобы верно оценить сложившуюся ситуацию, необходимо правильно представлять сущность и устройство Церкви. Церковь—живой организм, который составляют верующий народ, его большинство, и священно-служители, выбранные из среды народа для более высокого служения. В жизни все эти люди могут придерживаться совершенно разных убеждений. Но гражданская позиция христианина ни в коем случае не должна стать причиной, препятствующей ему хранить единство во Христе.

Очевидным фактом является то, что подавляющее большинство населения нашей Республики, учебные заведения и СМИ используют русский язык. Поэтому проблема белорусского языка выходит далеко за рамки «внутрицерковного» вопроса. Это, в первую очередь, проблема всего белорусского общества. Для подавляющей части граждан Беларуси, как это не печально осознавать людям с большим национальным самосознанием, русский язык стал родным. В Церкви эти люди также хотят общаться на своем родном языке. Странно, что и это воспринимается, как сознательное искоренение национального языка.

Мера употребления в Церкви того или иного языка зависит от церковной активности православных верующих и священнослужителей, желающих разговаривать на белорусском или русском языке.

Как можно изменить существующую ситуацию? Ответ не сложен. Церковные общины должны пополниться искренне верующими людьми, которые смогут показать необходимость сохранения белорусского языка, своих национальных корней. Если в том или ином приходе возникло желание больше внимания уделять белорусскому языку и культуре, поверьте, этому никто не станет препятствовать. Важно, чтобы этот процесс проходил естественно, без какого-либо прессинга. Уместно в этом контексте вспомнить слова апостола Павла: «Умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранить единство духа в союзе мира» (Еф. 4, 1-3).

Показательные, на наш взгляд примеры приводит в своей книге «Беларуская мова і Праваслаўная Царква» профессор Иван Алексеевич Чарота. Думается, что и в контексте нашего разговора они также будут уместны. В свое время известная общественно-политическая организация обратилась к священноначалию БПЦ с заявлением, под которым стояли десятки подписей, чтобы по белорусам, погибшим в битве под Оршей, была отслужена панихида, только на белорусском языке и обязательно в кафедральном соборе. Определенно, это задумывалось как политическая акция. Тем не менее, все требования были удовлетворены. В храме в назначенный день оказались только два представителя этой организации, которые заявили, что не могут ждать, пока закончится Литургия, и не дождавшись панихиды ушли.

Другой пример. Некоторые представители белорусской творческой интеллигенции, в первую очередь писатели, не могли оставаться в стороне от дискуссий о белорусском языке в Церкви. Споры вокруг этого вопроса не однажды обострялись их пафосными выступлениями. Тем временем по инициативе братства Трех Виленских Мучеников Петро-Павловского Собора Минска была организована панихида на белорусском языке по известной белорусской поэтессе Ларисе Гениюш в годовщину ее смерти. Об этом заранее было сообщено, в том числе на страницах еженедельника белорусских писателей, художников и артистов. На панихиде, как это ни странно, из всех озабоченных судьбой родного языка в Церкви, было всего четыре человека. Примерно столько же и через год, и через два, когда эта панихида стала традиционной, собирая на поминовение поэтессы не ее коллег, а простых верующих…

Весьма печально, что национальный вопрос используется лишь как аргумент в целях политической и информационной борьбы.

Ситуация сегодня такова, что мы с сожалением можем наблюдать проявление двух крайностей. С одной стороны, радикальный национализм, видящий во всем русском, в том числе и Белорусском Экзархате Русской Православной Церкви, угрозу самобытности и самостоятельности Беларуси. С другой стороны, и как следствие первой позиции, отождествление всего националистического с антицерковным. Результатом такого противостояния стало укоренение в общественном сознании многих негативных стереотипов и предубеждений. Попытаемся проанализировать некоторые из них.

В сознании многих бытует мнение, что Православная Церковь в сравнении с Католической очень мало внимания уделяет проблеме возрождения белорусской культуры и языка. В действительности проблема возрождения белорусской культуры и языка является той областью, в которой в наибольшей степени должно проявляться наше взаимодействие. Увы, сегодня вопрос языка—сильный аргумент политических игр и влияния на общественное сознание. Действительно, нельзя не отметить поддержку белорусского языка Католической Церковью, но откровенной дизинформацией являются и обвинения в антинациональности Православной Церкви, звучащие в радикальных националистических СМИ.

Приведем несколько фактов и сравнений. Интересные сведения дает «Таварыства беларускай мовы». Молитва о белорусском языке, составленная одной из школьниц города Минска, была по благословению Высокопреосвященнейшего Митрополита Минского и Слуцкого Филарета разослана и прочитана во всех храмах БПЦ. Не такой однозначной была реакция Католической Церкви. В Гродненских католических храмах эту молитву читать не стали, ссылаясь на то, что таких указаний от высшей иерархии не было. Весьма настороженное отношение к белорусскому языку мы можем наблюдать и у этнических поляков, проживающих на территории Беларуси и составляющих немалый процент паствы Католической Церкви. 90% католических приходов на Беларуси совершают богослужения на польском языке. Дает ли это повод к обвинениям в антинационализме? Безусловно—нет, это лишь частные случаи и наблюдения. Но в отношении националистических СМИ к Православной Церкви подобная обвинительная аргументация используется без ограничений. Так заведомо формируются стереотипы. Поэтому вполне закономерно, что, видя такое отношение и получая негативный опыт у церковных людей, особенно священнослужителей, вызывается защитная реакция. Из-за этого чаще всего появляется решительное «нет» радикализму, а вместе с ним и белорусскому языку.

Мы не ставим своей целью выдвигать обвинения в чей-либо адрес, но сложившаяся ситуация вынуждает нас отвечать на подобные упреки.

Немало необоснованных заявлений и упреков прозвучало и в Вашем письме. На них мы также должны дать свой ответ.

Во-первых, нас, студентов Духовных Академии и Семинарии, удивила Ваша уверенность в том, что в числе семинарских дисциплин нет белорусского языка, и все предметы преподаются на русском. Это совершенно не верно. Кроме того, что белорусский язык изучается как отдельная дисциплина на первом и втором курсах Семинарии, на нем же преподается церковно-славянский язык, пастырское богословие, практическое руководство для пастырей, история Русской Церкви, история Белорусской Церкви и некоторые другие. Как отдельная дисциплина преподается история Беларуси. Примерно 40% тем дипломных исследований выпускников Семинарии посвящены изучению истории Белорусской Церкви. Есть исследования по белорусскому народному фольклору. Учитывая все это, мы можем говорить о вкладе наших Духовных Школ в развитие белорусской богословской терминологии.

Невозможно обойти вниманием и критику работы Богословской Синодальной комиссии по переводу Библии на белорусский язык. В особенности обращает на себя внимание приведенное вами сравнение, по поводу того, что Библия переведена уже на китайский язык. Причем, как отмечаете Вы, это дело осуществлено группой энтузиастов. Весьма интересный, на наш взгляд, факт, что эта группа энтузиастов насчитывала, ни много ни мало, 6 тысяч человек?! (Настоящий китайский размах). И второе, переводом Библии должны заниматься не энтузиасты, а специалисты филологи и богословы. Число таковых в Белоруссии, по сравнению с Китаем, весьма ограничено. Для сравнения скажем, что перевод Библии на современный сербский язык длился около тридцати лет. И это притом, что в работе участвовали виднейшие православные богословы, известнейшие филологи и богословы, имелся богатый опыт более ранних переводов. Перевод Священного Писания не то дело, где необходима спешка.

Относительно издательской деятельности Белорусского Экзархата мы можем согласиться—она недостаточна. Основная часть православной литературы издается и привозится из России. Но если мы будем сравнивать количественное соотношение церковной литературы, изданной у нас на белорусском и русском языках, то заметим небольшое преимущество первой. Да и значительная часть русскоязычной церковной литературы посвящена истории Беларуси и Белорусской Церкви. По-другому обстоят дела с церковными СМИ. Здесь мы наблюдаем преимущество русскоязычных изданий, но в каждом из них, как правило, есть публикации на белорусском языке. С вопросом издательства белорусскоязычной литературы связана проблема их востребованности. Приведем пример. Тираж первого издания церковного календаря, осуществленный Свято-Петропавловским собором г. Минска, составил 10 тысяч экземпляров и оказался совершенно невостребованным. По этой причине из года в год тираж уменьшался.

Но более всего наш редакционный совет удивило замечание относительно сотрудничества с русским «Татьяниным днем» и нежелания наладить связи с украинскими и польскими изданиями. Все очень просто. В Польше и на Украине, к сожалению, нет студенческих изданий, или, во всяком случае, они нам не известны. На это, а не на национальные вопросы мы в первую очередь обратили свое внимание. Для информации скажем, что у нашего журнала сложились замечательные дружеские отношения с изданиями Одесской Семинарии и Киевских Духовных Школ. «Ступени» распространяются в Польше, Литве, Молдове и Украине. Мы поддерживаем связи с Духовными учебными заведениями и приходами Сербской, Кипрской, Польской, Чехословацкой Православных Церквей. Нам кажется, Ваши выводы несколько предвзяты.

Понимая и разделяя вашу искреннюю боль, вызванную опасениями за судьбу родного языка и культуры, мы, как люди принадлежащие к одной Церкви, одинаково сопричастны Телу Христову, будем рады по-христиански трудиться вместе с Вами на ниве возрождения белорусского языка и культуры среди церковного народа.

 С уважением, Юрий Рой,
студент I курса МинДА.