В последние десятилетия XX века русскоязычный читатель открывает для себя многие культуры. Одной из самых ярких предстает Сербская культурная традиция. Своей верностью Православию (вопреки 500-летнему мусульманскому игу), способностью к сохранению национальных традиций, решительностью в защите своих идеалов и святынь сербы вызывают всеобщее уважение у православных народов. Богатства же Сербского богословия нам только открываются. А они немалые! Писания святителя Николая (Велимировича), епископа Охридского и Жичского (1880-1956), и преподобного Иустина (Поповича) (1894-1979), а также их учеников: митр. Амфилохия (Радовича), еп. Афанасия (Евтича) и других активно публикуются в России.

Стараниями доктора филологии Ивана Алексеевича Чароты переводы сербских богословов становятся доступными и белорусскому читателю: начата серия «Сербское богословие XX века», осуществлен выпуск журнала «Праваслаўе», целиком посвященный Сербской Православной Церкви (№6 за 1998 г.). При посредстве культурных контактов с Югославией книги на сербском языке появляются и в наших краях.

Мне посчастливилось получить в подарок Священное Писание Нового Завета в сербском переводе, осуществленном многолетними трудами богословской комиссии при Архиерейском Синоде Сербской Православной Церкви. Книга напечатана в 2000 году православным издательством в Фессалониках, имеет предисловие на сербском языке и дополнительную статью св. преп. Иустина (Поповича) «Зачем и как читать Священное Писание».

Для меня, филолога по образованию, промыслительно изучавшего в вузе сербско-хорватский язык в течение 1 года, было весьма интересно и назидательно познакомиться с богословским языком Сербской Церкви и хочется поделиться некоторыми наблюдениями со всеми интересующимися культурой братского православного народа.

Наугад открываю Новый Завет на сербском языке… Евангелие от Луки, глава 18. Она охватывает разнообразные события: притчи о настойчивой вдовице у неправедного судьи, а также о мытаре и фарисее; благословение Христом младенцев; беседу об оставлении всего ради Царствия Божия; предсказание крестных страданий и смерти Спасителя; исцеление слепого близ Иерихона—повествования, хорошо известные почти каждому верующему.

Вчитаемся в сербский текст этой главы, основное внимание обратим на лексику и грамматические формы данного фрагмента Евангельского текста.

Поскольку перевод осуществлен и принят Архиерейским Синодом Сербской Православной Церкви, то весь текст Нового Завета (за исключением не читаемой за богослужением книги Откровения, или Апокалипсиса) разделен на зачала. Рассматриваемая нами глава включает зачала 88-93. Примечательно графическое оформление Евангельских имен и названий; оно приспособлено к современной сербской фонетике: Исус, Господ, Син Човjечиj, Петар, Jерусалим, Jерихон—все это в 18-ой главе. Иные места Нового Завета также дают имена в сербской огласовке: Павле, Jаков, Jуда, Тимотеj; Ефесци, Колошани, Коринhани; евангелисты Матеj, Марко, Jован и т.д.

Как видим, народное произношение в сербскоязычном Новом Завете отражено в намного большей мере, чем в русских переводах. В целом, на Балканах нормы произношения церковнославянских слов претерпели значительную модернизацию по сравнению с традицией Русской Православной Церкви. Даже средневековые церковные песнопения (14-18 веков) исполняются по-церковнославянски в современной сербской огласовке, например: анђел [анджел], време [врэмэ], светиj [свэти]. В этом мы можем убедиться, слушая кассеты с записями богослужебного пения Сербской Православной Церкви, которые в последние годы становятся все доступнее нам.

В современной сербской графике отсутствуют церковнославянские буквы JЙ, З, Щ, Ъ, Ы, Ь, Э, Ю, A, Я, R, Ф, YV, K>, P, cоответственно и большинство звуков, ими обозначаемых; некоторые из оставшихся букв звучат несколько по-иному: Я как Э, И—средне между И и Ы, Ч—только твердо, сочетания ГЕ и КЕ как [джь] и [чь] мягкие (обозначаются ђ и ћ). Имеется всего лишь 5 мягких согласных в современном сербском языке: љ, њ, j, ђ и ћ (то есть [ль], [нь], [й], [джь] и [чь] соответственно. Это затрудняет адекватное произношение остальных мягких согласных при чтении и пении церковнославянских текстов, приводит к «осовремениванию» их звучания даже при древней мелодике песнопений. (Эффект, обратный подобному, создается при партесном пении по-церковнославянски в храмах Русской Православной Церкви).

Поскольку сербский язык относится к южной подгруппе славянских языков, также как и церковнославянский, то поле лексических (словесных) соответствий между ними довольно широкое, множество церковнославянизмов вошло в народный обиход, поэтому чтение по-церковнославянски сербами воспринимается как чтение на архаизированном сербском языке: грамматика современного сербского не претерпевала больших изменений за свою историю и, в целом, близка к церковнославянской, а огласовка при чтении в Церкви употребляется современная.

Синодальный перевод Нового Завета на сербский язык избегает намеренной архаизации звучания текста, активно использует современную общеупотребительную лексику, но и стремится сохранить величавость слога. Нельзя забывать, что текст перевода предназначен не только для домашнего чтения, но и для богослужебного использования в храмах Сербской Православной Церкви.

Обратимся к лексике взятой нами 18-ой главы Евангелия от Луки. Широко представленные в тексте церковнославянизмы давно вошли в народный язык, зачастую в несколько измененной форме: пак, у ономе граду, ову, оца своjега, матер своjу, jедан кнез, од младости своjе. В этой главе многие слова полностью совпадают с церковнославянскими: како, неправедни судиjа, издалека, очиjу (в двойственном числе), рече, живот вjечни, благи, имаш, богат, даде. Но все же около половины слов рассматриваемого фрагмента текста—собственно сербского происхождения: задуго (долго), зар (разве), убрзо (вскоре), цариник (мытарь), заиста (истинно), jер (поэтому, ибо), ући (войти), поштуй (почитай), сиромаси (нищий), лакше (удобнее), кроз (через), неголи (нежели), кућа (дом), многоструко (гораздо более), долазећи (грядущий), викати (кричать, взывать), jош (еще), прогледати (прозреть), одмах (тотчас).

В стихе 32 этой же 18-ой главы Евангелия от Луки сербские переводчики употребили очень удачный неологизм для передачи церковнославянского слова язычники—незнабошци (т.е. не знающие Бога истинного).

Некоторые сербские слова легко осмысливаются русскоязычным читателем: одбрани од супарника, дан и ноћ, хвала ти, десетак, дозвавши, заповиjести знаш, свершити, трећег дана васкрснуће, сакривена од њих, слиjепац, краj пута.

Можно встретить в данном фрагменте текста слова, близкие по смыслу и звучанию и белорусскому языку: треба, говорећи, чуjте, кажем, забранише, дотакнесе, запита, учиним, свjедочи, тешко, жалостан, немогуће. Это одно из свидетельств родственности всех славянских языков.

Грамматические формы сербского языка в большей степени напоминают нам соответствующие явления церковнославянского языка.

Звательный падеж имен существительных, окончания древнего двойственного числа для парных предметов; краткие формы местоимений и имен прилагательных, различие их окончаний во множественном числе в зависимости от рода и, особенно, архаическая система прошедших времен глагола в сербском языке—все это сближает его морфологическую сторону с грамматической системой привычного нам богослужебного славянского языка. Перечислим формы, встретившиеся в 18-ой главе Евангелия от Луки.

Глагол быть в сербском тексте обязательно употребляется и в настоящем времени: «нисам (=несмь), као остали људи» (ст.11), «нико ниjе благ» (ст.19), «ми смо (=есмы) оставили све» (ст. 28), «што су (=суть) пророци писали» (ст.31). Отрицательная частица в сербском языке также пишется вместе, как и в церковнославянском. В тексте постоянно встречаются формы прошедшего времени: аорист (рече, узе (взял), запита (спросил), отиде); имперфект (распитиваше, викаше (кричал), биjаше (был), ниподаштаваху (уничижали)); перфект (сам сочувао (я хранил), jе оставио (он оставил), спасла jе, су писали (они писали)).

Формы настоящего времени глагола имеют собственно сербские окончания: кажем (говорю), постим (пощу), зовеш, знаш, понизуjе (унижает), пођосмо (следуем) идемо, пролази (проходит), вопиjу (взывают), имаjу (имеют). Интересны формы будущего времени, состоящие из сочетания глагола со связкой, спрягаемой, но пишущейся слитно с ним: одбранићу, мучиће, ругаће. Это явление напоминает подобные формы в украинском и диалектах белорусского языков: брацімеш, брацімем и т.д.

Возвратная форма глагола в сербском тексте подобна церковнославянской: возвратное местоимение се (=себя) имеет свободное положение во фразе: мољаше се у себи, се моле, узвисиће се, да их се дотакне, се може спасти, ако се и не боjим. Деепричастные формы не часты, но встречаются в тексте: каза говорећи, одговараjући рекоше, дозвавши их рече.

В склоняемых частях речи часты краткие формы: jедан, jедна, неки, своjе, остали (=остальные, иные), сакривена, оправдан, жалостан. Даже личные местоимения употребляются в краткой форме: одбрани ме (меня), вапиjу му (ему), запита га (его).

Также обращает на себя внимание употребление знаков препинания в сербском тексте. Оно, в целом, проще русских синтаксических правил. Это касается и сложноподчиненных предложений, где запятые между частями отсутствуют; и причастных, и деепричастных форм. Из обязательных знаков препинания используются: точка, запятая, двоеточие, изредка точка с запятой и знак вопроса.

Таковы первые впечатления, возникшие при знакомстве с Новым Заветом на сербском языке. Несомненно, что при всей самобытности перевод, осуществленный Синодом Сербской Православной Церкви, в общих чертах понятен воцерковленному русскоязычному читателю. При знании церковнославянского языка и содержания текстов Священного Писания Нового Завета этот сербский текст можно читать без обращения к русскому переводу. И чтение это будет полезным и интересным, так как приобщит нас к богатому и многообразному миру славянских языков.

Король А. В., кандидат богословия,
преподаватель МинДА и С