Семья

Я родился в Калининграде, вырос в семье железнодорожника. Папа был машинистом паровоза. Мама тоже трудилась на железной дороге, работая бухгалтером. Там они и познакомились. Мама моя была верующей женщиной. Отец, напротив, был несколько индифферентен к религии, но о Боге плохо никогда не говорил. После войны в 1948 году, в силу служебных обстоятельств родителей, мы переехали из Калининграда в Минск. Потом так и остались в Беларуси на постоянном месте жительства.

Воцерковление

В 10 лет я столкнулся со смертью очень близкого мне человека—отца. Я осознал всю хрупкость человеческой жизни. А в храме я ощущал реальное присутствие Живого Бога, и меня влекло к Нему. В то тяжелое для Церкви время было небезопасно посещать богослужение: ходили, озираясь, многие боялись неприятностей на работе. Я крестился достаточно поздно, в 20 лет. Не то чтобы я боялся, просто вырос в определенную духовную меру и сам осознал для себя необходимость в Крещении. Крестил меня протоиерей Петр Войтович. Мой брат—митрофорный протоиерей Вадим Шульмин—с юности также посещал богослужение. Впоследствии он закончил Московскую Духовную Семинарию и Академию, принял священный сан и всю жизнь нес пастырское служение в Минском Свято-Духовом кафедральном соборе. В храме меня особенно поразила та особая, не похожая ни на что, духовная атмосфера. Ведь не зря у нас церковь называется Домом Божьим—он пленил меня своей эстетической красотой и церковным пением. В Православной Церкви бережно хранится многовековое предание. Это, в прямом смысле—сокровищница, в которой собран как духовный опыт многих людей, достигших святости, так и богатое культурное наследие.

Духовные Школы

Беларусь в Советском Союзе считалась одной из атеистических республик. Поэтому власти на местах стремились всячески ограничить Церковь. Храмов в то время было мало, священников тоже. Как-то на одном из богослужений я познакомился с митрополитом Антонием (Мельниковым). Позже пришел к нему на прием, и он предложил поступать в Духовную Семинарию. К тому времени я уже работал на предприятии и одновременно учился в Институте народного хозяйства. Но я чувствовал, что все это—не то, к чему я призван. Поэтому я без сожаления оставил все и пошел в Семинарию. Сначала попытался поступить в Московскую Духовную Семинарию. Но, сдав экзамены, не был зачислен. Поехал в Одесскую Семинарию (там был конкурс поменьше) и с помощью Божьей поступил.Семинарию я закончил в 1977 году на одни «пятерки». Меня, как одного из лучших воспитанников, отправили для продолжения обучения в Ленинградскую Духовную Академию. Благодаря трудам митрополита Никодима (Ротова), в то время она славилась своим высоким богословским образованием. Мне посчастливилось застать владыку Никодима. Один год я учился еще при нем. У нас были великолепные преподаватели, профессора. Митрополит Никодим был компетентен во всех вопросах. Он преподавал Церковную Историю со всеми нюансами, которые до него еще никто не говорил. Он имел смелость открыто говорить такие вещи, о которых сейчас только начали писать. Это был передовой человек своего времени.

Приходское служение

В диаконы я рукополагался на 3-м курсе Академии, а в священники—на 4-м. В 1980 году я принял сан в состоянии целибата. Монашество же принял уже после 3-летнего служения на приходе. В диаконы меня рукополагал архиепископ Мелитон (Соловьев), викарий владыки Никодима (Ротова). К тому времени митрополит перенес уже несколько инфарктов. В иереи меня рукополагали уже после смерти владыки Никодима. На Ленинградскую кафедру назначили митрополита Минского Антония (Мельникова). Он-то меня и рукополагал. Рукополагали меня в Великом Посту. И, конечно, в первый день после рукоположения впечатления были особенно горячими. Мое приходское служение проходило в селе Марково под Молодечно. Приход был хороший. К моему приезду церковь в честь Святой Троицы была уже отреставрирована, поэтому мне оставалось только служить. Люди приняли очень радушно. Народ там был религиозный, а главное—искренний. Все жили скромно, благочестиво. Мне самому хотелось изнутри ознакомиться с приходской жизнью. Детей в храме было немного. Ходить на требы в облачении не приветствовалось властями, поэтому приходилось облачаться непосредственно, когда приедешь на требу. После богослужения, когда я говорил проповедь, в притворе уже стоял председатель сельсовета и зорко следил, о чем я проповедую людям. Побыл я на приходе 2 года, а потом мне все-таки захотелось именно монашеской жизни. И я отправился в Жировичи.

Монастырь

Я хотел остаться в Беларуси, а на то время здесь был только один действующий монастырь—Жировичский. Да и мама у меня была больной, надо было время от времени и ее утешать. Когда я приехал, наместником Жировичской обители был архимандрит Константин (Хомич), будущий архиепископ Брестский и Кобринский.В Жировичах я встретился с отцом Борисом (Пирогом), с ним мы и принимали монашество. Нашим восприемником был архимандрит Игнатий (Кударенко). В то время мы были молодыми иеромонахами, а он—духовником обители, и мы не всегда имели возможность быть рядом с ним. Но мне хорошо запомнился его духовный облик. Он никогда не позволял себе посмотреть на человека свысока. Никогда никого не оскорбил словом или поступком. Нам посчастливилось быть при нем год (потом он почил). Его очень ценил и любил простой народ. С уверенностью можно сказать, что ради чудотворной иконы Божией Матери и ради него люди стремились посетить Жировичи. Это был святой человек.Постригал нас с отцом Борисом Митрополит Минский и Слуцкий Филарет в Успенском соборе. Я чувствовал огромную радость внутри себя—радость оттого, что все-таки я нашел, что искал. Было ощущение некой завершенности и полноты. Молились мы в Успенском соборе около 3 дней. Нас было двое, и нам было легче. Кельи у нас были возле Явленского храма, где сейчас располагается монастырская амбулатория. Сначала послушания были общие—пели, убирали в храме. Потом я был казначеем, а когда открыли Духовную Семинарию—преподавателем. Для открытия Семинарии много сделал Владыка Филарет. Он же пожертвовал и часть своей библиотеки. Также были частные пожертвования. Конечно, ездили в другие Духовные Школы за литературой и конспектами. Мне приходилось раскапывать свои старые тетрадки с учебы в Академии. Я преподавал Общую Церковную Историю. Затем обстоятельства сложились так, что моя мама была серьезна больна, и я, как сын, должен был быть рядом при первой необходимости. В 2001 году меня перевели в Свято-Благовещенский монастырь, что в селе Малые Ляды под Минском.

О пастырстве

Священник должен соответствовать общему культурному уровню и быть внимательным к каждому человеку. Это должен быть церковный человек с живой верой, укорененный в Предании. Я имею в виду то, что пастырь должен не только умом верить в то, о чем проповедует, но жить по сказанному и всегда стремиться к совершенству. Священник обязан быть музыкален. Человек может не иметь слуха, но у него должен быть музыкальный вкус.

О современном монашестве

Современные монахи, конечно, отличаются от древних Отцов. Но, все-таки, не нужно перегибать палку. Монах не должен идти против канонов или толковать их таким образом, чтобы упростить себе жизнь и позволить различные послабления. Обеты есть обеты. И не обязательно, чтобы у него борода и волосы были ниже пояса (это еще не говорит о духовности человека, и это не символ монашества). Посмотрите на греков. У них архиереи аккуратно пострижены, имеют не всегда большие бороды. Но это образованнейшие люди и исповедники, а какие замечательные проповеди они говорят! Служить монаху на приходе не очень просто. Это практика в советский период была вызвана необходимостью. Чтобы храм не закрыли, приходилось ставить монаха. Что такое монашество вообще? Я скажу словами владыки Никодима (Ротова). Он сравнивал Церковь с деревом, на котором есть разные ветки. Одни—зеленые, с почками. Но есть отдельный ствол—по-видимому, сухой. Казалось бы, взять—и отрубить его. Но не так все просто. Он играет свою роль в жизни и росте дерева. И без этой «ненужной» ветки дерево уже не может существовать. Тут можно провести аналогию с монашеством.

Пожелания семинаристам

Нужно быть патриотами своего дела и своей Родины. Не будет патриотов—не будет Церкви. Первохристианская Церковь благодаря этому выжила и смогла принести плоды. Чтобы человек мог что-то сделать для Церкви, он должен быть образован. Пока есть время—стремитесь впитывать в себя все, что вам дают в Духовных Школах.

Беседовали
студенты 5-го курса МинДС,
Сергей Гриняк
и Николай Шульмин