«Лавра есть художественный портрет России в ее целом…»
Священник Павел Флоренский

Свято Троице Сергиева Лавра в наше время является одним из самых больших монастырей, сыгравших исключительно важную роль в истории не только нашей Церкви, но и восточнославянской государственности. На протяжении своей более чем шестисотлетней истории монастырь являлся одним из самых важных стратегических пунктов государства, одной из самых чтимых общерусских святынь, одним из самых крупных центров духовного просвещения и культуры. Под покровом монастыря был воспитан огромный сонм подвижников и святых Русской Православной Церкви, такие как Никон Радонежский, Максим Грек, Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет. Многие прославленные святители московские являлись священноархимандритами Лавры: Филарет Дроздов (1867), Иннокентий Вениаминов (1879), священномученик митрополит Владимир Богоявленский (1918). Насельники Троицкой обители основали огромное количество монастырей. Можно смело сказать, что вся история монастыря неразрывно связана с историей России.

Следует заметить, что еще при жизни преп. Сергия основанный им Троицкий монастырь становится одним из самых влиятельных центров не только духовной и культурной, но и политической жизни государства. По словам исследователя И. Забелина: «Деятельность Сергия в делах государственных была, вероятно, главнейшею причиной того, что обитель Троицкая… занимала очень важное место в составе всего Московского государства» [1].

Начало XIV столетия ознаменовалось для монастыря преподобного невиданным до того бедствием.  После основания монастыря преп. Сергием прошло почти полвека. В 1382 году, еще при жизни основателя, обитель миновали орды хана Тохтамыша, захватившие в тот же год Москву и разорившие окружные земли. Но, спустя двадцать лет, в 1408 году, уже после смерти преп. Сергия, после безуспешной попытки захватить Москву, орды хана Едигея, захватив и разграбив Переславль-Залесский, Ростов Великий, Дмитров, Клин, Нижний Новгород и многие другие города, разграбили и сожгли Сергиев монастырь.

Приемник преп. Сергия преп. Никон с помощью московских благотворителей за довольно короткое время отстраивает монастырь. При этом игумен максимально пытается сохранить бывшую планировку обители.

В 1412 году на месте сгоревшей деревянной Троицкой церкви, в которой был похоронен преп. Сергий, строится новая, большая по размерам, а вокруг нее, как и раньше, «четверообразно» устраиваются келии для монахов и другие постройки[2].

Через несколько лет на месте могилы преподобного Сергия трудами того же Никона строится в монастыре первая каменная церковь  – Троицкий собор. Бывшая на его месте деревянная церковь переносится немного дальше, на восток. Построенный как дань похвалы преп. Сергию Троицкий собор явился одним из первых мемориальных памятников Московской Руси. Его сооружение имело большое государственное значение[3]. При закладке храма присутствовали видные церковные деятели и князья; для его украшения и росписи были приглашены лучшие мастера того времени — иконописцы преп. Андрей Рублев и Даниил Черный.

В 1422 году, с великой торжественностью были обретены нетленные мощи основателя монастыря преп. Сергия Радонежского, «покровителя земли Русской и заступника перед Господом Богом»[4], которые были положены в новопостроенном Троицком соборе, где они покоятся и по сей день.

Уже в то время Троицкий монастырь играет исключительно важную роль в политической и духовной жизни Московского государства. Осознав важность Троицкой Сергиевой обители, московские князья и бояре пытаются всячески заручится поддержкой троицких монахов. С этой целью обители уделяется максимальное внимание: на строительство и украшения монастыря жертвуются деньги, в монастырь устраиваются «богомольные походы». Поэтому не случайно, когда в 1422 году в государстве возникает страшный голод из-за небывало сильных морозов, для ободрения и поддержания морального духа народа Церковь и князья используют авторитет Троицкого монастыря, обретая и прославляя в лике святых преп. Сергия Радонежского.

В самой обители кипит духовная и культурная деятельность. Здесь сосредоточивается книгописание, иконописание, составление летописей, различные художественные ремесла и т.д. Насельники монастыря получают не только духовное воспитание, но и определенную подготовку для дальнейшей миссионерской деятельности. Под кровом монастыря воспитывались будущие основатели многих других монастырей. В это же время Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет составляют житие преп. Сергия и историю основания им Троицкой обители. Когда-то непроходные леса вокруг монастыря к середине XV века довольно плотно заселяются: на месте глухих чащоб и непроходимых болот основываются многие поселения — «съставиша села и дворы многы и насеяша села и сътвориша плод житен и умножися зело»[5].

В середине XV века Троицкий монастырь стал свидетелем тридцатилетней междоусобной войны. Так, именно в Троицком соборе, возле мощей преп. Сергия в 1442 году было заключено клятвенное согласие «не мыслить друг на друга никакого лиха» между Василием Васильевичем и Дмитрием Шемякой. Но это не помешало Дмитрию Шемяке уже 1446 году, когда Василий Васильевич был на богомолье в Троицком монастыре, схватить последнего у гроба преподобного и ослепить. Впоследствии, когда Василий Темный занял московский княжеский престол, в благодарность монастырю за поддержку, он пожаловал ему ряд грамот с привилегиями.

Количество монастырской братии неуклонно росло; старая деревянная трапезная стала для них непоместительна. В 1469 году на центральной площади монастыря московский зодчий В.Д. Ермолин, дед и дядя которого были иноками-насельниками Троицкой обители, построил просторную каменную трапезную[6]. Устройство ее свидетельствует о довольно частом в это время посещении монастыря богатыми гостями и князьями: трапезная разделена на две части. В первой части, «малой трапезной отцов», трапезничала братия, во второй, в «царских палатах», угощали только царя.

В 1477 году на месте деревянной церкви, которая вследствие постройки каменного Троицкого собора была перенесена на восток, строится каменная Духовская церковь. «Заложена бысть почата делати в Сергееве монастыре церковь святая Троица, кирпичная другая, на месте деревянныя церкви»[7]. Духовскую церковь, по просьбе игумена монастыря, построили псковские зодчие, которые приехали в Москву для «установления причин обрушения строящегося Успенского собора в Московском Кремле»[8].

Ко второй половине XV века утвердилась традиция крестить наследников московского престола в Троицком соборе. Так в 1479 году был крещен Василий III, а в 1530 году Иван IV, который здесь же крестил своих сыновей. Что касается внутренней жизни монастыря, то начиная еще со времени преп. Сергия в число братии монастыря очень часто поступают выходцы из богатых и знатных семей.

В конце XV века Троицкий монастырь являлся одним из самых красивых и живописных монастырей во всем государстве. Вот как его описывает В.И. Балдин: «Четвероугольник низких деревянных келий обрамлял открытую площадь. На одной стороне площади возвышалась группа близко расположенных зданий — белокаменный Троицкий собор и ажурная, просвечивающая арками звона Духовская церковь, а на другой, как бы уравновешивая их, виднелись каменные трапезная и поварня с нарядными лестничными всходами и высокими шатрами. Белые стены каменных зданий выделялись на темном фоне деревянных сооружений и еще не совсем вырубленного леса. Уже издалека, при подходе к монастырю по петлявшей дороге или по тропе, эти здания, по-разному группируясь, создавали перед глазами путника постоянно меняющуюся живописную панораму. С более близкого расстояния начинали звучать новые живописные элементы — цветные киоты Троицкого собора и Духовской церкви, резные узорчатые пояса, опоясывавшие стены и барабаны, затейливые украшения из камня и кирпича по стенам трапезной и поварни. Окружавшая монастырь ограда состояла из венцов дубовых бревен, расположенных в два ряда, пространство между которыми было заполнено землей и камнями («террасы»). По периметру стен стояли рубленые башни, а над восточным входом возвышалась Надвратная церковь»[9].

Известно, что в XV веке обитель существовала не только за счет богатых вкладов и пожертвований, но и за счет труда окрестных поселян, которых князья в виде «жалованных» передают во владение монастыря.

После смерти Василия III на престол взошел его сын, Иоанн IV. Именно с его именем связана одна из самых главных страниц в истории обители. Иоанн IV, крещный, как мы уже говорили в Троицком соборе и во время таинства положенный на раку преп. Сергия, очень тепло относился к Троицкому монастырю. Приезжая часто на богомолье, Грозный иногда пел с монахами во время богослужения. Довольно частые посещения Иоанном IV Троицкого монастыря связаны, во-первых с достаточно сильной духовной стороной жизни царя, в которой Сергиева обитель играла исключительно важную роль, а во-вторых со временем наибольших побед русского царя.

Еще во время правления Василия III в самых важных стратегических точках государства начинают строиться оборонительные фортификационные сооружения. Иоанн IV продолжил укрепление военной и оборонной мощи государства.

В середине XVI века вокруг Троицкого монастыря начинается строительство каменной крепостной стены. Понимая особое стратегическое положение обители, а может быть и, предчувствуя ее исключительную роль в смутное время, Иоанн IV приказал в 1540-м году укрепить монастырь преп. Сергия. К строительству привлекалось местное население, которое по приказанию царя освобождалось от податей и повинностей на всю жизнь. Сам же государь выделил на строительство 3 тысячи рублей[10]. В будущем починкой монастырских стен и их содержанием в исправном виде занимались жители Переславского, Дмитровского и Радонежского уездов, которым это в повинность вменил Иоанн IV[11]. На строительство стен было приказано употреблять все необходимое: «известный камень калоти и жечи, известь делати, и иной камень имати, какой им надобен»[12].

После постройки стен, которая длилась больше десяти лет, обитель окружали 12 башен, 4 из них размещались по углам стен, остальные – по периметру. Стены состояли из двух ярусов, высотой 5,5-6 м и толщиной 3,5 м[13]. На них размещались 110 пушек, котлы для варки смолы и кипятка, метательные и опрокидывающие устройства. Вокруг монастыря в оврагах были устроены запруды, а на юге выкопан огромный пруд[14]. Так что к началу XVII-го века Троице-Сергиев монастырь стал одной из самых сильных военных крепостей.

Вместе со строительством стен в самом монастыре происходила капитальная перестройка. «Монастырь раздвигали и кельи разносили… а от старого места отнесли кельи до нового места 40 сажен, где нынеча стоят»[15]. Перестройка коснулась также и монашеских келий. Некоторые из них были перенесены ближе к стенам, а в северной части монастыря были устроены царские палаты, в которых останавливался царь по приезде в обитель. К этому же времени относится и приказ Иоанна IV строить по всей дороге от Москвы и до Троице-Сергиева монастыря специальные дорожные дворцы, в которых царь мог найти для себя отдых во время дороги в монастырь. В.И. Балдин свидетельствует, что уже ко времени правления  Иоанна IV «посещения Троицкого монастыря для царской фамилии стали обязательной традицией и нередко совершались пешком»[16].

Также во время постройки крепостных стен в 1547 году у подножья холма на Подоле вместе деревянного храма были построены каменные Пятницкая и Введенская церковь. Летопись гласит: «Лета 7055 поставлен храм каменный на подольном монастыре Введения пречистые Богородицы; а ставил его Иван Хабаров. Того же лета поставили церковь каменну во имя святые Парасковии, нареченные Пятницы…»[17].

Известно, что ко времени правления Иоанна Грозного грозная Золотая Орда распалась на несколько ханств — Казанское, Астраханское, Крымское, Сибирское и Нагайское, которые то сообща совершали набеги на русскую землю, то враждовали между собой. Из-за частых грабежей, а также для того, чтобы расширить и укрепить свои восточные границы Василий III предпринял несколько походов против Казанского ханства, которые, впрочем, заканчивались ничем. В 1552 году Иоанн IV предпринимает поход на Казань. Перед выступлением, подражая Димитрию Донскому, он посетил Троицкий монастырь, где был отслужен молебен. Грозный получил от настоятеля обители благословение и выступил в поход. В царском походном шатре была устроена церковь в честь преподобного Сергия, а после взятия Казани в Свияжске основан и монастырь в его честь. После победы Иоанн Грозный первым делом посетил Сергиев монастырь, где благодарил братию за молитвы и «довольно игумена и з братьею напита ядением и питием и милостыню вда»[18]. Как пишет летописец, через несколько дней царь возвратился в монастырь для того, чтобы в Троицком соборе крестить своего сына.

В 1556 году здесь же, в Троицком монастыре, во время богомолья, Иоанн IV получил известие о падении Астраханского ханства. В честь этого события царь повелел позолотить купол Троицкого собора[19].

Здесь же служились молебны во время Ливонской войны[20].

В благодарность Богу и преподобному за победы в войнах, царь решил воздвигнуть в Троицком монастыре огромный собор в честь Успения Божией Матери. Вначале планировалось поставить храм возле Троицкого собора, но потом место строительства было перенесено в самый центр обители. Для строительства царь испросил благословения у игумена и старцев монастыря[21]. В 1559 году строительство было начато. Успенский храм должен был повторять собор Успения в Московском Кремле. На закладке присутствовал сам царь со всей своей семьей[22].

В 1564 году монастырь был полностью уничтожен пожаром. Сгорели только что поставленные келии, деревянные храмы и хозяйственные помещения. «В ночи… после государьского приезду, как царь и великий князь поехал из монастыря, выгорел Троицкий Сергиев монастырь, трапезы и казны монастырские в палатах, и колоколы многие разлилися и поварни все, и гостии двор, и служни дворы; а келий погорели от Красных ворот верхний ряд по запруду, позади трапезы по келарскую, а загореся келия близко келарские казны. Погорели же всякие запасы, что на обиход монастырский; не осталося братьям ни на один день запасу снедново. Царь же и великий князь, слышав таковое Божие изволение, зело оскорбися: бе бо велику веру имея к живоначальной Троице и к чюдотворцу Сергию; даде же им на кельи и на строение монастырское тысячу рублев и иная потребная в монастырь даде, повеле же строити монастырь по тому же, яко бе был преже»[23]. И монастырь очень быстро отстроили заново.

Об исключительном почитании Троицкой обители свидетельствуют частые и богатые дары монастырю со стороны царя и бояр. За время своего правления Грозный пожертвовал на нужды и строительство монастыря «не менее 25 тыс. рублей»[24].

Именно во время правления Иоанна IV настоятель монастыря получил сан архимандрита, став первым среди всех настоятелей других монастырей.

В 1585 году Успенский собор был построен; Иоанну IV не суждено было его увидеть– за год до окончания строительства царь умер. На престол был возведен Феодор Иоаннович, при котором и состоялось освящение.

В 1598 году, после внезапной кончины царя Феодора Иоанновича, на Московское царство был избран Борис Годунов. О его отношении к монастырю свидетельствуют огромные вклады царя. Никто до него из правителей России не давал таких больших вкладов на монастырь.

К концу XVI века окончательно утвердилась территория монастыря, а крепостные стены превратили его в сильную крепость. Популярность и богатство обители постоянно росли. Росли и поселения вокруг монастыря, которые к концу XVI века уже сплошным кольцом окружали обитель преп. Сергия.

В начале XVII века Троице-Сергиеву монастырю пришлось пережить шестнадцатимесячную осаду войсками польско-литовских интервентов.

Положение страны в начале XVII века было достаточно тяжелым. 25 июня 1608 произошла Ходынская битва, в которой русские войска потерпели ощутимое поражение. Практически сразу же начинается массовое бегство служилых людей из Москвы в лагерь Лжедмитрия II. Для полной блокады Москвы Лжедмитрию II, захватившему практически все западные стратегические пункты, необходимо было подчинить себе северо-восточные районы. «Войска Вора находились в Тушине между Смоленской и Тверской дорогами и распоряжались ими обеими. Из прочих дорог для Москвы были бесполезны все те, которые вели на Калугу и Тулу, в области, охваченные мятежом; их незачем было и тушинцам занимать особыми отрядами. Зато большую важность для Москвы имели дороги, шедшие на север, северо-восток и юго-восток, а именно: дорога Ярославская на Троицкий монастырь…»[25]. Захват прославленного монастыря должен был поднять авторитет Лжедмитрия II, а кроме того и сам монастырь с его огромными богатствами являлся достаточно лакомым куском.

Укрепленный крепостными стенами еще при Иоанне IV, к началу XVII века монастырь представлял собой довольно хорошо укрепленную крепость; имел множество пушек. Обороняли монастырь вначале 609 ратных человек, казаков и стрельцов, 300 человек братии монастыря и около 1000 местных поселенцев, спрятавшихся в обители от врага, — в целом, 2500 человек[26]. Оборону возглавил архимандрит монастыря Иоасаф.

В сентябре 1608 года тридцатитысячное войско Яна-Петра Сапеги и Лисовского подошло к стенам монастыря, расположившись на Клементьевском поле. Войско первого впоследствии переместилось на запад, второго — на юго-запад. Потребовав сдать монастырь, но получив решительный отказ, поляки 3 октября начали артиллерийский обстрел обители из 63 пушек.

Ночью 13 октября начался первый штурм монастыря польско-литовскими войсками, который был успешно отбит, также, как и штурм 24 октября. Каждый день вдоль монастырских стен братия совершала крестные ходы. Даже во время осады монастыря постоянно проводились богослужения.

Защитники монастыря довольно часто предпринимали вылазки, которые в большинстве случаев из-за своей неожиданности заканчивались успехом. Так в ходе одной из них, 8 октября, был ранен сам Лисовский. Во время одной из них двое крестьян Клементьевского села, обнаружив готовящийся под монастырь подкоп, взорвали себя в нем, разрушив подкоп и уничтожив огромное число неприятеля. После нескольких безуспешных попыток взять монастырь штурмом, польско-литовские войска решили сломить защитников измором. Положение осажденных было крайне тяжелым. В монастыре имелись огромные запасы зерна, но все мельницы, находились за стенами монастыря. Из-за тесноты люди жили на улице. Очевидцы свидетельствуют, что женщины, которым пришел срок, рожали детей прямо на улице, и «никто со срамотою своею не скрывался»[27].

В середине ноября 1608 года положение защитников монастыря ухудшилось до крайности – в монастыре из-за нехватки воды, еды и дров началась цинга, от которой умерло свыше тысячи человек. Были дни, когда от этой болезни в день умирало до сотни человек. Силы защитников таяли, о чем в феврале 1609 года докладывали в Москву, князю Василию Шуйскому. К маю 1609 года всех защитников в монастыре насчитывалось не больше двух сотен, а из трех сотен монахов в живых осталось лишь шестеро. Сапега понимая тяжесть положения осажденных, в третий раз предложил им сдаться, но не получил ответа.

В мае 1609 года из-за малого количества защитников монастыря, все, кто мог держать оружие, были разделены на три отряды, которые и держали оборону. После неудавшейся попытки штурма 28 июня 1609 года большая часть осаждающих отступила от стен монастыря для соединения с войсками А. Зборовского. Лишь в октябре 1609 года осажденные получили подкрепление из 900 человек и достаточное количество провизии. 12 января 1610 года, после 16 месяцев безуспешной осады, польско-литовские войска отступили от стен обители.

По свидетельству Авраамия Палицына, «всех в обители Живоначальныя Троицы в осаде померло, старцев и ратных людей побито и померло от осадныя немощи детей боярских и слуг, и служебников, и стрельцов, и казаков, пушкарей и защитников, и дотошных людей (монастырских крестьян), и служних 2125 человек – кроме женского пола и недорослей, и маломощных, и старых»[28].

Оборона Троице-Сергиева монастыря сыграла если не решающую, то исключительно важную роль в борьбе с польско-литовскими интервентами. Благодаря стойкости защитников обители вражеские войска не смогли полностью подчинить себе северо-восток. Именно оттуда, по мнению большинства историков, началось освобождение государства. Монастырь сохранил ярославское направление, по которому в 1612 году пришло ополчение для освобождения Москвы. В самую решительную минуту обитель преп. Сергия показала пример стойкости, патриотизма и мужества для всего русского народа. По словам Н.М. Карамзина, «дела, совершенные хотя и в пределах смиренной обители монашеской, людьми простыми, низкими званием, но высокими душою… стали основанием спасения всего русского государства»[29]. Уже после снятия осады архимандрит монастыря Дионисий рассылал из Троицкого монастыря письма, в которых призывал верных чад русского народа встать на защиту Отечества.

Троицкий монастырь являл пример мужества и преданности Русской земле не только во время осады, но и после нее. Так, во время недовольства казаков скудной оплатой за их службу, что грозило перерасти в открытый междоусобный конфликт среди ополченцев, Авраамий Палицын предложил казакам в качестве оплаты последние церковные облачения. Но, казаки отказались, обещав не отступить от Москвы до тех пор, пока там находится хоть один неприятель.

Осада нанесла монастырю огромные разрушения. Пятницкая башня во время военных действий была почти полностью разрушена, стены местами обрушились, практически все деревянные постройки были разобраны на топливо. Первым делом после снятия осады были укреплены стены обители, поскольку военные действия еще продолжались. В монастыре был создан постоянный воинский гарнизон.

В 1618 году Троицкий монастырь вновь вынужден был держать оборону от польских захватчиков. Правда, на этот раз вражеские войска ограничились сожжением вновь отстроенных вокруг монастыря келий.

1 декабря 1618 года был подписан договор о перемирии между Россией и Речью Посполитой. В память этого события на месте подписания договора была построена деревянная церковь в честь преп. Сергия Радонежского.

Огромная роль монастыря в деле победы над польско-литовскими интервентами в Смутное время, успешная его оборона, еще сильнее укрепили значение обители в Российском государстве – и как просветительского центра, и как военной крепости. Сразу же после осады для возрождения монастыря жертвуются огромные средства, земли и вотчины. Так в 1646 году на службе у Троицкого монастыря пребывало 16 811 крестьянских дворов. Вокруг монастыря возрождаются сожженные поселения. Понимая значение монастыря как военной крепости, власти совершенствуют монастырские крепостные стены и каменные здания.

В середине XVII века Троице-Сергиев монастырь представлял собой величественный архитектурный ансамбль. Монастырские келии отныне располагаются параллельно крепостным стенам. В центре монастыря оставлена площадь. К середине XVII века были отреставрированы старые и построенные новые храмы и церковные здания. Так, в 1621 году у восточной стены была воздвигнута не сохранившаяся до наших дней церковь Михаила Малеина, а у Духовской церкви — шатровая колокольня «на пяти столбах». В монастыре, на различных его колокольнях находилось не менее 41 колокола. Были обновлены Введенская и Пятницкая церкви, сильно пострадавшие во время военных действий. При них в начале XVII века был устроен женский монастырь с тринадцатью келиями.

В 1620 году заново отстраиваются в северной части монастыря «царские палаты», а в южной — палаты для царицы и царевича; к этим палатам примыкали келии архимандрита монастыря. В северо-восточной части обители был устроен житный двор, а в западной — административные и хозяйственные корпуса. Рядом размещались келарская, казначейская и больничная палаты, рядом с которой в 1635 была построена церковь Зосимы и Савватия. За стенами монастыря были устроены различные хозяйские дворы. Появились новые слободы. Значительно увеличивается количество монастырских слуг. Вокруг обители возникает шесть приходов.

В самом конце XVII века Троицкий монастырь вновь оказался в центре политической жизни государства. На московский престол после смерти Федора Алексеевича в 1682 году был возведен царевич Петр, которому в то время было всего лишь десять лет. Недовольные таким развитием событий, Софья Алексеевна, дочь царя Алексея, и его первая жена Мария Ильинична устроили восстание стрельцов. В результате восстания младший сын царя Алексея, Иоанн, также был возведен на престол, а царевна Софья стала правительницей. Когда события стали развиваться не в пользу царевны Софьи, она, взяв с собой двух царевичей, укрылась в Троице-Сергиевом монастыре. В обители начали собираться верные законным правителям стрельцы. Монастырь вновь превратился в военную крепость. Здесь, в Троицкой обители, царский двор находился до самого подавления мятежа. Через семь лет, в 1689 году, Сергиев монастырь вновь стал убежищем Петра во время второй попытки захвата власти царевной Софьей.

Будучи единоличным правителем, Петр I никогда не забывал ту роль, которую в его воцарении сыграл Троицкий монастырь. В благодарность за спасение Петр на протяжении всего своего правления жаловал на монастырские нужды большие суммы денег. Правда, особое отношение царя к обители не избавило последнюю от необходимости исполнения царских приказов о сборе средств на военную реформу.

Таким образом, к концу XVII века Троице-Сергиев монастырь представлял собой в некотором роде отдельный город. От былого аскетизма и монашеской суровости не осталось и следа, что в принципе характерно для XVII века. Архитектура монастыря являла собой пример мирской жизнерадостной и нарядной композиции. Практически в каждом уезде государства у монастыря имелись свои владения. Обитель вела обширную торговую деятельность. Авторитет монастыря оставался непоколебимым. Обитель являлась центром духовной и миссионерской жизни Русской Православной Церкви и одним из главных оплотов государственности. Монастырь воспитал огромное количество видных церковных деятелей, среди которых были епископы, архиепископы, митрополиты и даже патриархи. Каждый год обитель принимала огромное количество паломников: не только простого народа, но и правящих лиц. Посещали монастырь и восточные иерархи: в 1619 году — патриарх Иерусалимский Феодор, в 1649 году — патриарх Иерусалимский Паисий, в 1653 году — Константинопольский патриарх Афанасий Пателарий, в 1655 году — Антиохийский патриарх Макарий.

В последующие столетия Троице-Сергиев монастырь остался центром русской православной жизни, что и было признано дарованием ему в 1744 году статуса Лавры.