«Образ буди верным словом, житием, любовью, духом, верою, чистотою» (1Тим. 4,12). Эти слова апостола Павла написаны на обратной стороне иерейского креста как напоминание каждому священнослужителю о высоте его призвания, а равно и об ответственности за принятое служение. Апостол Павел предлагает нам быть во всем примером для тех, кого Господь вверил нашему попечению. И как мы видим, обязанностью для нас является не только внутреннее совершенствование (духом, верою, чистотою), но и внешнее благочестие (словом, житием, любовью). Притом первое не исключает второе, а второе – первое, являясь единым целым и дополняя друг друга. Первое отражает отношение человека к Богу, а второе – человека к человеку. И вот именно эти правила отношений между людьми, сформировавшиеся в течение нескольких столетий в определенный свод правил, можно назвать этикетом.

Этикет (франц. etiquette – обычай) – означает нормы поведения, совокупность правил обхождения, принятых в обществе[1]. Этикет стал неотъемлемой частью как светского, так и церковного общества. В связи с этим его можно разграничить по отношению к той или иной сфере интересов, например:

• церковный этикет
• придворный этикет
• дипломатический этикет
• воинский этикет
• общегражданский (светский) этикет.

Все они имеют свои характерные особенности, но при этом их объединяет общее правило, основанное на нравственных устоях общества, которые в свою очередь базируются на десяти заповедях, данных Богом пророку Моисею на Синайской горе (Исх. 20,1-17).

К сожалению, нам не удастся в данной беседе скрупулезно проанализировать принципы всех форм этикета, да это и ни к чему. Основной целью нашей встречи является рассмотрение правил Церковного этикета, хотя вскользь мы коснемся и других сфер этой науки, так как, придерживаясь церковных правил поведения, мы неминуемо затронем и некоторые общегражданские правила.

Говоря о правилах поведения священнослужителя, да и вообще любого человека, следует поставить «во главу угла» слова Господа нашего Иисуса Христа: «…как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними…» (Мф. 7,12). На наш взгляд, это основа норм поведения человека не только в обществе, но и дома.

Для удобства восприятия информации целесообразнее разделить ее на отдельные части, например, сперва мы обратим внимание на внешний облик иерея, а затем на поведение священника в целом.

Итак, очень важным моментом является внешний вид пастыря. Никому из нас не приятно, если внешний вид собеседника, мягко говоря, отталкивающий. Мысли в такой обстановке рассеиваются, половина услышанного теряется в потоке наших собственных (отвлеченных от темы) мыслей, мы проявляем нетерпение, ожидая завершения беседы, что естественно выражается в раздражительности, смущая собеседника. Что же происходит в умах мирян, когда им приходится сталкиваться с неопрятным священником? Думаю, что ничего хорошего как для мирянина, так и для священнослужителя, так как один начнет осуждать, а другой дал повод для этого осуждения. Кроме этого, в дальнейшем мирянин будет всячески избегать общения с подобным пастырем (если, конечно, у него не извращено понятие об образе священнослужителя, да и вообще христианина).

Внешний вид является визитной карточкой не только священника, но и всякого человека. Как говорится: «Встречают по одежке, а провожают по уму». Поэтому, для того чтобы священник мог явить «свой ум» обществу, то есть донести до людей Слово Божие, в ожидании быть услышанным он должен быть не только принят этим обществом, но и заслужить доверие с его стороны. К примеру, Рокфеллер начал свой бизнес с того, что купил себе на последние деньги дорогой костюм и стал членом гольф-клуба[2]. Как неглупый человек он понимал, что прежде всего ему нужно войти в общество, а потом уже завоевывать доверие этого общества. Мы же зачастую, к большому сожалению, считаем, что все и так нам чем-то обязаны, а мы никому ничего не должны. Это как нельзя лучше подтверждает истину, сказанную Спасителем, что «…сыны века сего догадливее сынов света в своем роде» (Лук. 16,8).

Возвращаясь к размышлению о внешнем виде священнослужителя, хочется отметить, что порой священники, в какой-то мере, стесняются священнических одежд. Подрясник они надевают только в храме, там же его и оставляют, а о рясе и вовсе забывают. Часто приходится видеть священнослужителя на территории монастыря без подрясника и рясы. Оправдание почти всегда одно: «Проезжал мимо», «Заехал на минутку». Понятно, что не всегда и не везде, на наш взгляд, священнику уместно находиться в рясе, например, на рынке, чтобы не получилось как у А.С.Пушкина: «пошел поп по базару поискать кой какого товару…», а также в общественном транспорте и других похожих ситуациях. Но, как правило, сегодня священник ездит на личном автомобиле, поэтому ему ничто не  мешает быть в подряснике или хотя бы иметь его в машине, как раз на те случаи, когда он заходит в храм или монастырь, даже «на минутку». Все это происходит из-за того, что мы порой забываем о нашем предназначении и из служителей (свидетелей Слова Божия) превращаемся в банальных требоисполнителей, считая не первое, а второе первостепенным. Тут следует отметить, что пастырь не только своим словом или поступком, но и внешним видом свидетельствует о Христе, о Его Церкви.

Люди иногда по одному священнику составляют мнение о всей Церкви. И как трудно бывает потом изменить этот взгляд человека на Церковь даже совместными усилиями. Поэтому, по возможности, священник должен всегда находиться в подряснике, а на официальные приемы являться в рясе. Но если по какой либо причине священнослужитель находится в гражданских одеждах, то и они должны соответствовать его высокому сану, то есть быть строгими, например: костюм, рубашка с длинным рукавом, но никак не джинсы, шорты, майка и так далее. Иначе миряне перестанут видеть в нас священников, а будут относиться к нам как к работникам культа и не более того, а они должны видеть, что это не просто служение, а сама жизнь священника, который не только живет своей верой, но и дышит ей «на всякое время».

Еще одной немаловажной частью внешнего вида, которой стоит уделить внимание, является прическа священнослужителя. Священник, по сложившейся традиции в Церкви, стрижет волосы не длинно и не коротко, а также носит бороду, стараясь даже внешне уподобиться Христу. Однако батюшки нашего времени, к сожалению, могут позволить себе постричь волосы чуть ли не под самый корень или сбрить бороду и усы, оправдывая такой поступок сильной жарой, а также тем, что борода плохо растет. Но даже маленькая бородка, а не легкая небритость, и аккуратная прическа сразу же облагораживают лицо человека, придают ему особое выражение, которое, даже невольно, напоминает нам образ Христа, и отношение к такому человеку подсознательно меняется. На наш взгляд, священнослужитель не должен поддаваться веянию времени или моды, так как и время и мода преходящи, а «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» (Евр. 13,8), то есть неизменен. Сам Господь наш Иисус Христос свидетельствует, что «Царство (Его) не от мира сего» (Ин. 18,36), а значит и все христиане не могут жить под диктовку «духа времени сего». Однако существует и другая крайность, когда мы создаем свою особую, так сказать, «христианскую» моду. Начинаем отпускать чрезмерно длинные волосы, заплетая их в косы или распуская на плечи по-девичьи, что мужчинам совершенно не свойственно, ибо «…если муж растит волосы, это бесчестие для него» (1Кор. 11,14). Так и хочется сказать словами нашего актера и юмориста Ефима Шифрина, что их «…распущенные как попало волосы говорят об их распущенности…», имея в виду неустроенность, несформированность внутреннего мира, желание обратить на себя внимание и получить полагающуюся им, как они считают, часть «славы».

В кратце определившись с внешним видом, перейдем к поведению священника в обществе и дома. Поведение пресвитера не должно различаться в зависимости от его местонахождения. И в храме, и в обществе, и дома священнослужитель должен всегда оставаться самим собой, но при этом не стоит забывать, что все его действия оцениваются окружающими в два, а то и в три раза строже, чем действия мирянина. Поэтому необходимо постоянно иметь контроль над своими привычками, манерами, но при этом действия священника не должны превращаться в театральное представление, быть наигранными. Преподобный Ефрем Сирин говорит: «Привычка – вторая природа»[3]. Вот ключ к решению подобной проблемы. Священнику надлежит постоянно работать над собой, воспитывать в себе положительные качества и отсекать негативные наклонности, чтобы быть всегда примером и эталоном для своих прихожан. Привыкнув вести себя согласно этикету, мы даже не заметим, как это станет нашим привычным состоянием, исчезнет театральность, появится легкость в жестах, в выражениях исчезнет напряженность. Но для этого необходимо, чтобы мы вели себя везде одинаково. Нельзя быть в церкви добрым и внимательным пастырем, с друзьями распущенным и вульгарным весельчаком, а дома, с семьей, грубым и невоздержанным хамом. Такое раздвоение личности непременно, рано или поздно, скажется на психическом состоянии священника. Привыкнув постоянно вводить в заблуждение окружающих относительно своего истинного лица, пастырь и не заметит, как постоянный обман станет частью его природы, начнет прогрессировать и деформировать его психику. Что, естественно, не останется незамеченным со стороны прихожан. В Дидахи говорится: «Чадо мое! Не будь ни лживым, поелику ложь доводит до воровства, ни сребролюбцем, ни тщеславным, ибо от всего этого рождаются татьбы»[4]. Как видите, здесь ложь приравнивается к сребролюбию и тщеславию, так как и то и другое рождает одинаковый плод. Правда, вы можете возразить, что человек, ведущий себя по-разному, может не проронить ни капли лжи. Однако не следует забывать, что ложь может быть не только в словах, но еще и выражаться в наших делах и поступках, и это куда страшнее, так как наши поступки – ни что иное как отображение нашего внутреннего мира, устоявшихся в нас привычек, то есть – наше я. Поэтому человек, который обманул на словах, из страха или просто не подумав, может раскаяться, обличаемый собственной совестью, а живущий двуличной жизнью уже не замечает своей раздвоенности, так как она стала естественным состоянием души, а совесть уже свыклась с таким проявлением характера – и человек не понимает того, что в нем не так и что от него требуют. Он становится, с одной стороны, многолик, а с другой – безличен. Так как, имея множество «лиц», как говорится, на все случаи жизни, своего «лица» — не имеет. Пастырь же, старающийся всегда и везде держать себя под постоянным контролем, обуздывающий свои страсти и культивирующий положительные черты своего характера, постепенно формируется в личность, личность положительную, высоконравственную, с хорошими манерами. Такой священник, даже если и не знаком с правилами этикета, то всегда интуитивно чувствует, как нужно себя вести в той или иной ситуации.

Так же немаловажным является и умение пастыря излагать свои мысли в беседе. Часто бывает так, что наши манеры зависят от разных обстоятельств. Например, с одними мы ведем себя с подобострастием, с другими – властно и надменно, ну а с третьими – просто по-хамски. Наше отношение к людям стало зависеть от материальных благ, от той или иной выгоды, которую мы можем получить от собеседника, а вот о духовной пользе мы совершенно не задумываемся, что, кстати, совершенно несвойственно для истинно духовных лиц. Священнослужитель в своей беседе, независимо от того, с кем беседует, обязан всегда быть:

• подчеркнуто вежливым, так как вежливость священника подсознательно притягивает к нему людей;
• тактичным и предусмотрительным, потому что и то и другое вызывает доверие к собеседнику;
• внимательным и искренним, ибо только искреннее внимание к проблеме человека располагает людей к откровенности.

Священнику не должно возноситься над кем-либо или смотреть на собеседника свысока – это отдаляет людей, отталкивает. В подобной ситуации собеседник замкнется в себе и уже никакие посулы и уговоры не смогут вскрыть эту дверь недоверия и отчужденности. Пастырь всегда обязан помнить и держать в уме как ежеминутный наказ, слова апостола Павла: «Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона, — не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых.» (1Кор. 9,19-22).

Свою же речь надлежит строить аккуратно, продуманно, анализируя каждое слово и последствия сказанного. Плохо, когда после беседы со священником он оставляет о себе впечатление только интересного человека, но не доброго пастыря. Еще хуже, если в памяти остается всего лишь мимолетное ощущение, а сам образ священнослужителя стирается, и уж совсем недопустимо доводить собеседника до негативного восприятия служителя Церкви. В одной из еврейских пословиц говорится: «Бог дал человеку два уха и один рот, чтобы он больше слушал и меньше говорил». Нам кажется, что священнику почаще нужно вспоминать эту фразу, чтобы не попасть в неловкое положение. Одно дело – говорить с амвона, где священник имеет первенство речи и преимущество в силе слова. Другое  дело – начинать говорить в обществе, где каждый имеет равное право на выражение своей мысли и на несогласие с чужим мнением. Не факт, что мнение священника в такой ситуации будет главенствующим. Однако наше духовенство привыкло к тому, что их слова непререкаемы, тем самым возводя их, хоть и невольно, в степень догмата, что является грубейшей ошибкой в ведении диалога. В подобных ситуациях – на приемах, торжествах, застольях – желательно избегать догматических и канонических вопросов. В обществе принято говорить о погоде, литературе, культуре и избегать религиозной тематики, так как там могут оказаться представители разных конфессий, а ваше личное суждение может оскорбить их чувства, создать конфликтную ситуацию, что доставит немало хлопот хозяевам. Если вам все-таки зададут вопрос, относящийся к церковной сфере, то его можно обрисовать в общих чертах, не углубляясь в подробности. Ну а если это не удовлетворит вопрошаемого, то лучше всего вежливо перенести подобную полемику в более удобное место и время для вас обоих, сказав: «Очень лестно, что вас заинтересовала подобная тема, мне кажется, что это повод нам с вами встретиться еще раз и более глубоко обсудить ее, давайте, например, встретимся в храме в удобное для вас время». С одной стороны вы соблюдете приличие, не привлекая особого внимания к своей персоне, с другой – предоставите возможность человеку удовлетворить его жажду познания, если таковая существует.

Еще одной грубой ошибкой является желание решать во время приемов какие-либо вопросы, связанные с работой. Гости пришли отдохнуть, пообщаться с интересными людьми, отвлечься от профессиональной деятельности, а тут мы с нашей проблемой. Если вы хозяин приема, то лучше всего попросить нужных вам людей задержаться после встречи, например, на чашку чая – и там уже обсудить ваши вопросы. А если вы гость, то попросить о встрече для решения некоторых вопросов, и в случае согласия поблагодарить за оказанную вам честь, а в случае отказа – извиниться за принесенные неудобства.

Одним из недопустимых моментов в беседе является вмешательство в чужой разговор, ну а уж тем более перебивание чужой мысли, даже если вам кажется, что оратор не прав, а вы более компетентны в этом вопросе. Дайте человеку закончить начатую мысль, а уж потом, в вежливой форме, конечно, изложите все за и против его мнения, желательно подкрепляя все это фактами. Если же подтверждения ваших слов нет, то просто изложите свое мнение на этот счет, давая возможность остальным самостоятельно принять ту или иную позицию. Помните, что нет ничего более отталкивающего, чем навязывание своих идей. Никогда не говорите собеседнику, что он не прав. Этим самым вы сразу же поставите его в оппозицию по отношению к себе. Всегда можно найти слова, которые смягчат прения, например: «Может (или наверное, или скорее всего) вы и правы, однако, мне кажется, что это мнение немного ошибочно, на мой взгляд (далее излагаете свое мнение)». Таким образом вы не согласны с сутью сказанного, но не унижаете говорящего. За что умный человек будет вам благодарен, ну а с глупым лучше и не полемизировать, ибо сказано в книге Притчей Соломоновых: «в уши глупого не говори, потому что он презрит разумные слова твои» (Прит. 23,9).

Немаловажным является и поведение человека за столом, о чем многие не только не догадываются, но и совсем не считают это важным. Зачастую, как нам представляется, мы ведем себя правильно, однако, со стороны все совсем не так. Обратите внимание, как часто мы ведем себя невоздержанно, даже по-хамски. Садиться за стол следует только после приглашения хозяином, при этом не торопиться, чтобы не подумали, что вы перед приемом специально не ели дня три, но и не медлить, так как неприлично заставлять хозяина и его гостей ждать. Также не стоит пытаться сесть поближе к хозяину, если вам этого не предложат, а выбрать любое свободное место. Вкушать пищу нужно не спеша, без лишнего шума, чтобы не привлекать к себе внимание окружающих и не мешать другим. Верхом неприличия считается заводить за столом частные беседы, в то время как идет обсуждение общей темы, или перебивать тостующего, вставляя свои комментарии. Но хуже всего, когда за столом образуются отдельные друг от друга компании, как говорится, сами себе едят и сами себе пьют – это апогей человеческого невежества.

Покидать стол следует вместе со всеми, не спеша, ориентируясь на хозяина дома. Уходить сразу после обеда или ужина тоже неприлично, необходимо хотя бы минут на пятнадцать задержаться. Однако, если по каким-либо причинам вам необходимо уйти раньше, то лучше всего попросить сперва слово для приветствия хозяев, а потом, объяснив причину, испросить у них разрешение удалиться.

Отдельное внимание, на наш взгляд, стоит уделить досугу пастыря. Рассуждая о так называемых развлечениях, доступных для священнослужителей, архимандрит Киприан (Керн) говорит сдержанно, в первую очередь анализируя канонические правила. Он отмечает, что эти правила не могут, да и не должны давать ответа на все недоуменные  вопросы – исчерпывающего на все времена, они лишь могут указать направление, быть руководством в той или иной степени. Это потому, что они обусловлены определенным историческим периодом. Существуют, правда, и такие правила, действие которых распространяется на все времена. Например, 86 правило VI Вселенского Собора – запрещающее содержание «блудилищ»; 9 правило того же Собора – не разрешающее священнику содержание «корчемниц»; 44 Апостольское правило, 17 правило I Вселенского Собора, 4 правило Лаодикийского Собора, 10 правило Трульского Собора, 5 и 21 правило Карфогенского Собора  – запрещающие ростовщичество[5].

Однако в данный момент возникает все больше и больше вопросов, связанных с досугом священнослужителя: можно ли читать светскую литературу или должно ограничиваться только духовной, позволительно ли посещать концерты, театры, кино, цирк и другие увеселительные мероприятия? Возвращаясь к мнению архимандрита Киприана, мы видим, что он приводит в пример Самого Господа нашего Иисуса Христа, посещавшего вечери простых людей, брачные трапезы, притом нигде не обличавшего веселие, красоту, невинные удовольствия жизни. Но при таком взгляде архимандрит Киприан предостерегает от опасности впасть в крайность как принятия этих развлечений, так и их отвержения[6]. Для примера он сравнивает театр II – IV вв., а также народные зрелища того периода, которые были полны непристойных сцен, что естественно не могло поднять нравственный или хотя бы этический уровень человека, с представлениями своего времени, отмечая и тот факт, что появился новый вид культурной деятельности – кинематограф. Поэтому следует отметить, что в театрах и кино того времени уже существовало множество высокохудожественных и нравственных постановок, которые разогревали сердца людей, делая их более доступными для восприятия всего достойного и доброго. И поэтому, если карфагенский церковный учитель Тертуллиан и святитель Иоанн Златоуст с непримиримостью осуждали инсценировки своего времени, то отец Георгий Спасский лично ходил в театр, кино и на концерты, чтобы самому узнать и другим помочь разобраться, что в театральном и музыкальном мире хорошо, а от чего следует отказаться[7].

Конечно, не стоит ставить на одни весы постановки таких авторов как Шекспир, Шиллер, Пушкин, Чехов, со сценами, поставленными в угоду времени и низких нравов, исполненных разврата, плохой игры и низкого слога. Однако следует отметить, что на сегодняшний день, вторя тону времени, низкопробные постановки существуют наравне с классическими произведениями, а порой даже и преобладают. И такие спектакли или фильмы не только не принося никакой пользы, но и ужасно вредны. Вредны они не только тем, что ничего не дают зрителю эстетически, но и тем, что, как правило, еще и отбирают последнее. Как говорится: «пришел пустой, а ушел еще более опустошенный». Человек должен отдыхать не простым ничегонеделанием, а сменой одного рода занятий другим. Священник, который по предназначению своему должен все время трудиться над повышением своего духовного уровня, тоже имеет право на отдых, но отдых не пассивный или бездеятельный, а приносящий пользу, чтобы не растерять собранное богатство души. Очень метко отразил это состояние русский поэт Николай Алексеевич Заболоцкий в своем стихотворении, написанном в 1958 году:

«Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
и день и ночь, и день и ночь!»[8].

На наш взгляд, смена деятельности должна переходить от умственной к физической или от духовной к душевной, да и то на некоторое время, давая нашему уму небольшую разгрузку, легкий отдых, а не расслабление, и уж тем более не полное опустошение.

Возвращаясь к понятию развлечения, а лучше сказать отдыха священника, хочется отметить то, что в период 72-летнего советского «всевластия» люди отвыкли видеть священника, и теперь, возвращаясь в лоно Матери Церкви, они ищут для себя то, что может восполнить пустоту в душе. И, как правило, эталоном для них является священник, так сказать, «создание неземное, окруженное ореолом святости» – в их воображении. Поэтому сам факт появления священника в таком месте общественного собрания как театр или кино, цирк или зоопарк и так далее может смутить простого обывателя, подвигнуть его к осуждению духовенства. Священнику, конечно, приходится периодически, по долгу своего служения и с благословения правящего архиерея, принимать участие в разных, в том числе и светских, мероприятиях. Но это, как правило, исключение, которое автоматически становится церковно-социальным служением, делом миссии.

Вы скажете, что священник должен быть всесторонне развит – и я с вами полностью соглашусь. Но для того, чтобы иметь представление о культуре (театр, кино, эстрада разных жанров), сегодня не обязательно посещать подобные мероприятия, можно познакомиться с тем или иным жанром через видеозапись, так как техника уже позволяет это сделать. С одной стороны отдых, с другой – расширение культурного кругозора. Однако необходимо чувствовать грань желаемого и дозволенного (полезного). Здесь стоит вспомнить слова святого Апостола Павла к Коринфянам: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает» (1Кор. 10,23). Поэтому, хоть и «все мне позволительно, но ничто не должно обладать мной» (1Кор. 6,12). Священник должен научиться сам чувствовать ту грань, за которую нельзя переступать, и уметь подсказать другим, что вредно, а что допустимо.

Теперь, для полного завершения образа, следует сказать несколько слов о музыке, не скажу дозволительной, а допустимой для персонального развития кругозора каждого в отдельности. Следует отметить разницу между концертами классической музыки (Моцарт, Бах, Бетховен, Рахманинов и т.д.) и современной эстрады. На современных концертах, полных экспрессии, ритма и подвижности присутствие священнослужителя выглядело бы, по крайней мере, нелепо. Однако современную эстраду, в полном ее объеме, нельзя отнести к негативной стороне культуры. К примеру, белорусскую группу «Песняры» можно даже признать своего рода классикой современной эстрады. А некоторые произведения таких композиторов и певцов, как Максим Дунаевский, Давид Тухманов, Юрий Антонов, Александр Барыкин и многих других стоит послушать и священнику, руководствуясь все теми же словами к коринфянам святого Апостола Павла (1Кор. 6,12; 10,23). Что же касательно чтения художественной литературы, то, нам думается, священнику это будет даже полезно, так как чтение подобной литературы тоже своего рода отдых от напряженного и постоянного чтения духовных книг. С другой же стороны, это еще и общее развитие человека. Но нельзя забывать и о том, что к литературе тоже нужно подходить скрупулезно и осмотрительно. Это связано с тем, что сегодня много не просто бесполезной литературы, но даже и весьма вредной, которую не должен читать не только священник, но и мирянин.

Говоря об отношении священника к различным развлечениям, архимандрит Киприан приводит слова епископа Бориса, которые как нельзя лучше отображают правильный подход к данной теме: «Церковь – не инквизиция. Священник не должен быть каким-то обскурантом и ригористически настроенным аскетом. Искушение и соблазн часто не в беззаботном настроении, а в мрачном, озлобленном и подозрительном. Развлечение должно подлинно освежать душу и тело; оно не должно марать и унижать религиозного настроения; они (развлечения) не должны быть целью, а только лишь вспомогательным средством в жизненных затруднениях»[9].

Завершая наши рассуждения, хочется отметить, что человек, а тем более священнослужитель, должен оставить после себя добрые воспоминания. В связи с этим на ум приходит четверостишие, которое создал индийский поэт и мыслитель Мирза Абдулкадир Бедиль (1644 – 1721) и которое, на наш взгляд, лучше всего подводит итог всего здесь сказанного:

Так проживи, чтоб в памяти остался,
Чтоб в горький час ухода твоего
Не от тебя наш мир освобождался,
А ты освобождался б от него.[10]