По традиции в рамках Рождественских чтений Синодальная Богословская комиссия Русской Православной Церкви и Институт философии Российской Академии Наук совместно проводят семинар. Сегодня он посвящен проблемам глобализации.

Как с богословской точки зрения следует рассматривать и оценивать это явление?

Глобализация, как говорит само название,—это процесс, в результате которого на первый план выходят проблемы общемирового характера. Мир становится все более тесным и взаимозависимым. Это происходит в политической сфере, где действуют международные институты, объединяющие так называемое «мировое сообщество». Это имеет место в сфере экономики и финансов, где устанавливаются единые стандарты и происходит конкуренция в мировом масштабе. Наконец, это можно наблюдать и в области культуры: в мире активное взаимное влияние и взаимное проникновение различных культур создают, как теперь принято говорить, новое общее «культурное поле».

Глобализация—явление современное, которое знаменует наступление определенного этапа исторического процесса и отражает результаты развития науки и техники. Сложность глобализации как феномена и как процесса обусловлена ее парадоксальностью. Так, например, ее истоки лежат в западной части мира, исторически связанной с христианством. Но в то же время, ей свойственна подчеркнутая секулярность. Имея объективный характер, глобализация одновременно представляет собой результат деятельности людей, которые руководствуются вполне определенными личными и корпоративными представлениями о мире и о месте человека в нем.

Обратимся же к истокам глобализации как исторического феномена. Понятие истории как поступательного развития человеческого общества и культуры онтологически связано с библейским представлением о ней как о Священном процессе общения человеческого рода и составляющих его сообществ с Творцом. Такой взгляд не был свойственен дохристианской античности.

Европейская наука Нового времени исходила из библейского понимания мира и человека, согласно которому человек призван познавать и возделывать мир. Сотворив человека, мужчину и женщину, Бог вручил им Свое творение и заповедал: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею» (Быт. 1, 28).

То же касается и понятия ойкумена—вся обитаемая земля. В дохристианской античности этим словом обозначали мир, населенный греками, а позднее—Римскую империю как империю «мировую». «Вселенная» тогда ограничивалась территорией, охваченной цивилизацией.

Христианство расширяет это понимание, поскольку оно стремится распространить свою проповедь по всему лицу земли, согласно заповеди Христа Спасителя: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16,15).

Можно сказать, что именно в христианстве впервые возникает идея глобализма: Церковь мыслится как вселенская, в пределе охватывающая все народы и местные культуры, так что под ее Главою—Христом объединяются все насельники земли.

Однако если сравнивать христианскую «глобализацию» с нынешней, очевидными становятся весьма серьезные принципиальные различия.

Библейская Священная история, продолжающаяся в истории Церкви,—это история спасения. История в современном понимании—это развитие и совершенствования социально-экономических институтов и технических средств.

В христианстве познание человеком богозданного мира не ограничивается освоением внешней для него природы, но имеет высшей целью познание Бога Творца, согласно слову апостола Павла: «Ибо невидимое Его (Бога), вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы» (Рим. 1, 19-20). Так же и Вселенская Церковь является, прежде всего, духовным объединением всех верующих во Христа Спасителя. К тому же, универсальная, кафолическая природа Церкви не означает отрицания или подавления национальных и культурных форм, в которых христианство нашло свое воплощение в ходе истории.

С библейской точки зрения, человеческая культура в тех формах, которые нам известны из истории, возникает и развивается уже после грехопадения человека. Кстати, поэтому ее иногда называют «каиновой культурой». Цивилизация и культура—двусмысленны. В них присутствуют творческие, созидательные черты, являющие силу человеческого духа, способного побеждать зло и строить жизнь на основании высших ценностей. Но здесь же проявляется и склонность человека к эгоизму, к потворству низменным страстям, к умножению корысти. А в зависимости от этого и сама история может быть не только прогрессом человеческого общества, но и его регрессом—прежде всего в духовном и нравственном отношении.

Современная глобализация является противоречивым результатом длительного исторического развития человечества. Обратим внимание на ее некоторые ключевые противоречия.

Во-первых, современные экономические, социально-политические и культурные процессы приобрели объективный характер. Однако, как уже было сказано, в них участвуют люди, обладающие свободой выбора, в том числе в области мировоззрения, и никто не может снять с них ответственность за происходящее. История творится людьми, а не безличными законами. Это не значит, что мы можем радикально изменить ход истории, но мы ответственны за то, какое направление принимает историческое развитие.

Во-вторых, глобализация означает, что на первый план выходят интересы мирового сообщества в целом, а также тех институтов и организаций, которые эти интересы представляют и защищают. Естественно, «двигателем» глобализма являются наиболее сильные в экономическом и политическом отношении члены мирового сообщества.

Это приводит к тому, что более слабые участники оказываются в зависимом положении и вынуждены подчинять свои собственные интересы—интересам большинства или, точнее, интересам лидеров глобализации. Глобализация создает напряжение между универсальными, всеобщими интересами (как их понимают ее активные сторонники) и интересами частными—индивидуальными и групповыми. В данном случае можно говорить о тех угрозах, которые глобализация представляет для отдельных национальных, культурных и религиозных общностей.

В-третьих, нельзя не видеть, что глобализации предшествовал процесс разрушения ранее почти непреодолимых барьеров между нациями и культурами. Теперь же набирающие силу глобализационные процессы создают опасность подавления локальных культур во имя неких «универсальных ценностей». Почему это происходит?

Здесь мы сталкиваемся с противоречием особого рода. Оно связано с тем, что выше было названо двусмысленностью культуры. Это противоречие наиболее отчетливо обнаруживается именно с богословской точки зрения.

Христианские представления о мире и о человеке обусловливают понимание того, что человек принадлежит не только к своей местной культуре, но и ко всему человечеству, соединенному в Творце. Но в последние столетия произошел отрыв этих представлений одновременно и от своего источника—христианской веры, и от конечной цели существования—от Бога.

В результате секуляризации процессы познания и освоения мира, созидание культуры, прежде не отделимой от христианской веры, стали всецело посюсторонними, приземленными, лишились духовной глубины и надмирной высоты. Замкнувшись на саму себя, культура утратила способность к позитивному развитию. Цивилизация, построенная на сиюминутной выгоде, на корысти, на идеале «все более полного удовлетворения потребностей» нравственно несовершенного человека становится нежизнеспособной, потому что не соответствует изначальной природе человека.

Человек превышает тот мир, в котором он живет. Человек не только греховен: он призван к преодолению своей греховности и к духовному возрастанию, к достижению «почести вышнего звания Божия» (Флп. 3, 14), как говорит об этом апостол Павел. Только в этом стремлении и на этом пути человек может преодолеть восстающие на него греховные страсти. Не просто борьба со злом в себе и в мире, но творение добра и его утверждение—вот духовная задача человека.

Может показаться, что это не имеет отношения к проблемам глобализации. Однако, это не так. Глобализация как определенный этап развития секулярной культуры ставит перед нами прежде всего вопросы о человеке, о его месте и значении в современных исторических процессах. В конечном счете, вопрос состоит в том, станет ли человек—духовно свободный и нравственно ответственный—заложником неких «объективных процессов», в которых его личность окажется одним из винтиков «машины истории», или он сможет отстоять достоинство своего происхождения по образу и подобию Божию, свое духовное первородство.

В своих экономических и политических аспектах глобализация прагматична. В то же время в ее идеологии присутствует и некий культурно-просветительский пафос. Впрочем, это весьма однобокое просветительство, которое сводится к распространению по всему миру тех жизненных стандартов, которые характерны лишь для одной его части, доминирующей в материально-техническом плане.

И здесь мы должны задаться важным вопросом: можно ли избежать тех опасностей, которые глобализация несет с собой, и направить ее в позитивное русло? Это сложный вопрос, и об этом нам стоит подумать вместе.

С христианской точки зрения, очевидно, что главная опасность нынешнего этапа развития цивилизации заключается в ее принципиальной приземленности, в нарочитом отрицании духовного измерения бытия. Однако вся предыдущая история человечества свидетельствует, что цель жизни человека всегда должна быть выше его обыденных потребностей. Цель всегда должна указывать на чаемое совершенство. Недаром, в древнегреческом языке слово цель—telos—означает и исполнение, и высшую власть, и жертву, и посвящение. В человеке призвано доминировать стремление к нравственному совершенству, как заповедано Господом Иисусом Христом: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48). В этом состоит конечная цель человеческого бытия, которой, в конечном счете, должны служить общественные процессы и институты.

Глобализация не должна стать очередным витком отпадения мира от Бога. Нельзя допустить, чтобы она стала безбожной, ибо в этом случае она неизбежно станет и бесчеловечной.

С богословской точки зрения, противоядием может служить только одно—возвращение к пониманию того, что мир не является замкнутым, автономным и самодостаточным. Необходимо ясно понимать, что мир—это творение Бога, и что Сущий над всеми Бог является предельной целью человеческого существования—индивидуального и общественного, и что полнота бытия человека достигается за пределами этого мира.

О том, что такая полнота жизни предощущает и переживается еще в этом мире—свидетельствует тысячелетний опыт христианской Церкви—ее святых угодников и блаженных подвижников.

* Вступительное слово на семинаре в институте философии РАН в рамках Рождественских чтений 26 января 2004 г.