Многоуважаемый господин ректор, достопочтенные члены профессорско-преподавательской корпорации, досточтимое студенчество!

Сердечно благодарю вас за приглашение в День знаний встретиться с вами в стенах этого респектабельного учебного заведения. С воодушевлением я воспринимаю и ваше желание предоставить мне возможность поделиться своими размышлениями о нынешнем событии, о смысле всякого знания, о процессе его обретения и о том, как человеку следует распоряжаться плодами просвещения.

Нынешнее наше пребывание в Бресте непосредственно связано с недавними торжествами, которые переживала Белорусская Православная Церковь в связи с четвертым апостольским путешествием Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго по епархиям Белой Руси. В те июньские дни в Бресте Святейший Патриарх встречался в Президентом Республики Беларусь Александром Григорьевичем Лукашенко. Вместе они посетили ряд брестских храмов, и вот теперь, по старинной традиции, в ознаменование этих событий и в благодарность православным приходам за радушие и гостеприимство, а также в поддержку святого дела храмоздания и благоукрашения Домов Божиих, руководитель нашего государства передает в дар клиру и прихожанам тех храмов Бреста, которые он посетил, святые иконы.

Я испытываю особенную радость по этому поводу, ибо вижу в этом событии свидетельство постоянного внимания и уважения властей предержащих к религиозным убеждениям и духовным нуждам Белорусского народа. И в связи с этим я не могу не отметить неподдельный возрастающий интерес к христианской духовной традиции и культуре, который все в большей степени проявляют представители секулярных слоев нашего общества. В том числе все более востребованным становится педагогический и образовательный опыт Церкви в системе народного образования Республики.

Мы делаем сегодня лишь первые шаги в области возрождения того сотрудничества между Церковью и системой образования, без которого немыслимо полноценное просвещение детей и юношества. Именно этот вопрос был во главе угла во время беседы Святейшего Патриарха и Президента Республики в присутствии членов Святого Синода Белорусской Православной Церкви.

Сегодня я имею честь выступить перед столь обширной светской аудиторией, которая состоит из тех, кто преподает многочисленные науки для умов и сердец молодого поколения, и тех, кто желает умножить свои знания о мире и о законах его бытия в самом широком научном смысле этого выражения. Ранее мне уже не раз приходилось выступать с лекциями, беседами и публикациями в таких учебных заведениях, как Белорусский государственный университет, Государственный педагогический университет, Гродненский медицинский университет и в других высших учебных заведениях. И я всегда рад этим встречам, потому что они взаимно обогащают их участников и раскрывают широкий спектр вопросов, волнующих церковную и светскую части нашего общества.

Итак, я вновь приветствую всех, здесь присутствующих, и предлагаю нам вместе поразмыслить над тем, что есть знание как таковое и как рассматривает его христианское мировоззрение в свете Библейской богословской традиции.

Почему познание умножает скорбь?

Отдавая дань уважения знаменательному рубежу тысячелетий, позвольте мне, тем не менее, начать свое выступление не с похвалы воистину выдающимся достижениям современной научной теории и практики, но с воспоминания древней библейской истины: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Еккл. 1, 18). С этой точки зрения дело научения и процесс восприятия знаний—это подвиг, потому что, согласно премудрому Екклесиасту, познание неизбежно сопряжено с добровольным несением многих скорбей и печалей.

И дело здесь не в материальных трудностях, с которыми сталкиваются сегодня учащие и учащиеся, не в ограничении личной свободы и научной жертвенности, без которых постижение мира было и остается немыслимым во все времена… Дело, мне кажется, в первую очередь состоит в том, что в изречении премудрого царя Соломона, который жил почти три тысячи лет тому назад, заключено духовное предвидение одного из самых богословских положений фундаментальной физики: второго закона термодинамики, или закона энтропии.

Позволю себе пересказать его смысл: без постоянного притока энергии в систему все процессы, происходящие в ней, стремятся к затуханию и прекращению. То есть, всякая система потенциально стремится к мертвенному равновесию, и лишь направленная энергия поддерживает ее существование во времени.

Сегодня это общеизвестное положение. Проявление печального второго закона термодинамики мы можем видеть не только в научных расчетах и теоретических рассуждениях, но практически на всех уровнях человеческого бытия: вселенная с момента Большого взрыва обреченно движется навстречу своей тепловой смерти; семья без совместных усилий ее членов поддерживать мир между собой и в самих себе погружается в состояние разрушающего хаоса; неуправляемое государство стремится к распаду; наконец, бездумное, безвольное и безрассудное существование неизбежно приводит человеческую личность к деградации, как и отсутствие пищи—к физической смерти.

С этой точки зрения, человек, который умножает свои познания о материальном мире, о его законах и о самом себе, действительно умножает скорбь, ибо все, что он видит, стремится к упадку и разрушению. «Суета сует,—сказал Екклесиаст,—суета сует,—все суета!..» (Еккл. 1, 2).

Но почему же тогда знания и их плоды так вожделенны для мыслящего человека? Почему со времен Адама и Евы человек безудержно стремится ко все большему обладанию знаниями, ко все более глубокому постижению тайн мироздания и его законов? И в этом стремлении человека вовсе не останавливают печали и скорби, эти неизбежные спутники мудрости и познания. Почему, наконец, сам царь Соломон, сын Давидов, названный Екклесиастом, молил Бога в начале своего царствования даровать ему «премудрость и знание» и «сердце разумное» (2 Пар. 1, 10; 3 Цар. 7, 9)?

Ключевой мотив стремления к знаниям

И вот здесь мы подходим к главному пункту наших размышлений: к мотивам жажды знаний, которая подвигала к молитве молодого царя, которая заставляла забывать обо всем внешнем великих ученых и исследователей в истории науки; той жажды познания истины, которая побуждает нынешнее молодое поколение обучаться наукам и тратить годы жизни на усвоение базовых знаний, чтобы затем совершить свое открытие в бездонных сокровищницах Вселенной.

Не сомневаюсь в том, что можно привести бесчисленное множество мотивов. Но также не сомневаюсь и в том, что для верующего человека ближе всего окажется молитва к Богу царственного героя Священной Библейской истории: «Даруй же рабу Твоему,—обращается сын Давидов к Богу,—сердце разумное, чтобы… различать, что добро и что зло» (3 Цар. 7, 9).

Быть может, для многих будет неожиданным утверждение, что история человеческой цивилизации и, в частности, ее научно-технической стороны,—это история того, как мучительно человек пытается вспомнить то, что он знал когда-то в совершенстве, но затем утратил это богоданное знание. История технического прогресса в свете Библии есть не что иное, как попытка восстановить те психо-физические и духовно-нравственные способности, которыми обладал человек прежде, но которые утратил вследствие некоей катастрофы, исказившей его природу.

Эту катастрофу христиане называют грехопадением. Первозданный человек обладал совершенным знанием всего, что его окружало—от цветка до звезды. Он не знал лишь одного: что такое зло. В том мире, частью которого был человек и который носит название Царства Божия, не было и нет зла, потому что, как говорит апостол Иоанн Богослов, «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин. 1, 5). Иными словами, Бог как Первопричина и Творец Вселенной не подвластен действию второго закона термодинамики, ибо это закон материального мира, а «Бог есть дух» (Ин. 4, 24), Который, по словам Самого Христа Спасителя, «дышит где хочет» (Ин. 3, 8).

Причиной грехопадения наших праотцев Адама и Евы была безрассудная жажда неведомых им знаний. Но то, что они в результате узнали, был опыт жизни без Бога, опыт жизни вне животворящего дыхания Духа Божия. А без притока этой неиссякаемой Божественной энергии, согласно второму закону термодинамики, человеческая система устремляется к распаду. Человек стал смертен, ибо добровольно подчинил себя законам физического мира и потерял качества и способности чистого духа, которыми он обладал наряду с физическим телом.

О нашем сегодняшнем видении духовного мира, который является нашим отчим домом, но из которого мы изгнаны за преступное непослушание, хорошо сказал апостол Павел. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно,—говорит он о жизни в земном мире, а далее приоткрывает наше будущее видение, которое мы вновь обретем в Царстве Божием,—тогда же лицем к лицу» (1 Кор. 13, 12).

И вот поэтому просьба молодого царя Соломона к Богу даровать ему способность различать добро и зло была ключевым мотивом стремления к знаниям, который в наибольшей степени отражал суть основного конфликта человеческого бытия. Подобная мотивация свидетельствовала о духовной зрелости царя, и за это он получил от Господа уникальный в истории человечества дар: он получил совершенное знание об устройстве мира, и его учителем стал Сам Творец. В определенной мере и степени Господь восстановил в премудром Екклесиасте первозданное знание Адама, который был венцом творения и потому знал о нем все.

Различие знания, разума и мудрости

В мыслях, притчах и высказываниях этого удивительного человека, которые дошли до нашего времени в составе книг Библии, для потомков оставлено назидание, как стяжать истину: «Если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге. Ибо Господь дает мудрость; из уст Его—знание и разум» (Притч. 2, 3-6).

Здесь я хотел бы обратить внимание на то, как четко разделяются в терминологическом плане такие понятия, как знание, разум и мудрость. И еще в текстах царя Соломона есть понятие «рассудительное знание» (Притч. 8, 10). Без четкого уяснения сути этих понятий наши дальнейшие размышления могут оказаться весьма затруднены.

Всякое знание о внешнем мире является результатом проникновения в суть явлений и процессов, происходящих вокруг человека, установления закономерностей их существования и взаимодействия. Огромное количество деятелей в истории науки приходили к Богу и становились глубоко верующими людьми благодаря тому, что их знания о мире убедительно свидетельствовали о совершенстве Творца. В Библии об этом сказано так: «Для того Он [Господь,—Авт.] и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его» (Сир. 38, 6).

Однако запас знаний далеко не всегда способствует пробуждению или укреплению в человеке веры в Бога. Наверное, каждый мог бы припомнить примеры людей весьма образованных, но чуждых не только религиозности, но даже общепринятой морали. Или же так называемых «начетчиков», чьи порою весьма обширные знания совершенно неупорядочены и не систематизированы, а значит, не имеют ни созидательного потенциала, ни морально-этических принципов применения; таковые знания годятся лишь для разгадывания кроссвордов.

Значит, знания должны быть рассудительными, подчиняясь разуму, то есть должны находиться в рамках тех принципов, которые определяют способы и цели их применения. Так, Господь даровал Соломону разум, чтобы «уметь судить», или рассуждать (3 Цар. 3, 11). Сам же премудрый Екклесиаст определил понятие разума и критерии разумного кратко и верно: «Начало мудрости—страх Господень… а благоговение к Богу—начало разумения» (Притч. 1, 7).

То есть, разумом мы можем назвать способность соотносить знания о земном—с духовными законами бытия. И не только соотносить, но и применять все свои знания согласно с волей Божией и с тем законом жизни, который установлен Самим Творцом.

Здесь же мы находим классическое определение мудрости: «Начало мудрости—страх Господень». Это определение лежит в основе не только библейской педагогики, но всего ветхозаветного и христианского мировоззрения. Следует заметить, что понимание того, что такое «страх Господень», порою затруднено привычкой, с позволения сказать, панибратских отношений к духовному миру и даже к Самому Богу. Рассуждая о высшем без должной осторожности, люди порою очень упрощают понятия, которые выражаются теми или иными словами и словосочетаниями.

Что есть страх Господень

Не углубляясь в рассуждения о богословской этике, скажу лишь, что страх Господень мы понимаем как боязнь оскорбить Бога своими грехами, своим непониманием и неисполнением Его заповедей и постановлений. Страх Господень для христианина—опасение отлучиться от Бога, оказаться вне Его закона, вне Его присутствия и потерять ощущение Бога в своем сердце. Это страх перед одиночеством, когда мы в пылу искушения или соблазна отталкиваем Бога от себя и вдруг понимаем, что Он отступил, не желая нарушить нашу свободу, пусть даже и неразумную.

«Страх Господень—ненавидеть зло» (Притч. 8, 13),—сказал Екклесиаст. Этот человек, испытавший великое благоволение Божие к себе и к своему народу, тяжко согрешил пред Богом, поклонившись иным богам. И когда он совершил этот грех, то он почувствовал, что иных богов нет, но есть лишь пустота в сердце, скорбь об измене Творцу, Которого он оскорбил своим отступлением, и остается лишь тоска по общению с Богом истинным, выше Которого нет для человека ничего. Тогда, покаявшись, премудрый Екклесиаст написал в наставлениях своему сыну, наследнику престола: «Мудрость дает жизнь владеющему ею» (Еккл. 7, 12).

Увы, наследник престола не был внимателен к наследию отца: при нем великое отцовское царство разделилось и погрязло в распрях и междоусобицах вскоре после кончины великого царя. Через три с половиной столетия некогда славное и величественное государство и вовсе перестало существовать, а остатки народа были частью рассеяны по лицу земли, частью уведены в Вавилонский плен.

Живительные духовные силы иссякли в народе, который в большинстве своем уже не умел призвать Духа Божия и уберечь себя от распада. Без Божественной благодати, без животворящего дыхания Творца человеческая система пришла в состояние хаоса, а ее движущие силы иссякли, она прекратила свое существование. Как говорит латинская поговорка, sapienti sat—«разумеющему достаточно». Пытливый ум найдет множество примеров подобной реализации второго закона термодинамики в социально-политической жизни рода человеческого.

Но, спустя семьдесят лет Вавилонского пленения, мерцающий в сердцах людей свет веры возгорелся в пламень, и Господь обильно излил на остаток народа Свою благодать. И все вернулось на круги своя, возродившись тяжким трудом и подвигом поколений, воспрянувших от духовного сна.

Свобода духа и спасение Отечества

Обращаясь к событиям нашей ближайшей истории, а также в свете ее трагической годовщины—60-летия начала Великой Отечественной войны, я хотел бы обратить внимание на то обстоятельство, что коренной перелом в битве за Москву и в прорыве Ленинградской блокады был совершен при явном заступничестве Божией Матери. Великая победа началась не только тогда, когда в стенах Брестской крепости стояли насмерть ее героические защитники, но также и когда в срочном порядке на свободных от оккупации территориях и в тылу стали открываться приходы, а из мест заключения начали освобождать священнослужителей, которые могли свободно совершать богослужения и Церковные Таинства.

Победа начиналась с листочков из тетрадей и блокнотов, на которых материнской или солдатской рукой были написаны слова молитв к Богу, Пресвятой Богородице, святым угодникам Божиим,—с этих маленьких крошечных молитвословов, вложенных порою даже в партбилеты…

Божественная благодать излилась на наш народ и на воинство, которое, наверное, по какой-то непостижимой, но воистину великой многовековой своей привычке вновь почувствовало себя христолюбивым. И вот тогда, с именами святых благоверных князей Александра Невского и Димитрия Донского, великих полководцев Александра Суворова и Михаила Кутузова, наконец, под знаменем Георгия Победоносца наш народ и начал побеждать, укрепляемый молитвами жен и матерей, в минуты смертельной опасности призывающий Бога, память о Котором вошла в его плоть и кровь за без малого тысячу лет христианского бытия его предков.

Об этом периоде нашей истории и о духовной составляющей всех движущих сил нашего общества можно говорить весьма много. Ныне же мы в наших размышлениях о природе знаний последуем далее и обратимся к новозаветной педагогике.

Любовь назидает

Вообще в тексте Нового Завета слово «знание» встречается лишь восемь раз, тогда как в Ветхом Завете—восемьдесят. Лишь Апостол Павел рассуждает об этом предмете в своем первом Послании к жителям Коринфа и, между прочим, говорит: «Мы все имеем знание; но знание надмевает, а любовь назидает» (1 Кор. 8, 1). Было бы неверным заподозрить в этом высказывании некое пренебрежение земными знаниями в пользу совершенно иной богословской категории. Напротив: в этом утверждении Апостола мы видим то звено, которое соединяет конкретное земное знание с небом, а вернее, указывает принцип обретения и применения знаний в свете Божественного закона.

Беспринципное знание смертельно опасно для человечества в целом и для каждого отдельного человека, в частности. Примером этому можно привести использование знаний о термоядерной реакции на таких объектах, как Хиросима и Нагасаки, или знаний о свойствах обогащенного урана, которые проявляются на югославских объектах, подвергшихся недавним бомбардировкам. А еще раньше—знания об отравляющих свойствах хлора во время газовых атак периода Первой Мировой войны… Я полагаю, комментарии здесь излишни.

Когда же знания растворены любовью человека к Богу и к ближнему, когда человек чувствует высокую ответственность перед своей совестью и перед своим Творцом и Спасителем, тогда он достигнет невиданных высот в постижении тайн Божественного домостроительства. Ведь все, что нас окружает, это Дом Божий, и кто, как не Сам Божественный Домостроитель и Домоправитель лучше всех может открыть пытливому, но благочестивому исследователю тайны Своего Творения? Исаак Ньютон и Михайло Ломоносов, Иван Павлов и Дмитрий Менделеев, Борис Раушенбах и Наталья Бехтерева—огромен сонм великих ученых, которые в благоговении преклонились перед величием Творца, дивного в Своем творении, всемогущего в Своей милосердной власти и животворящего в Своей всепроникающей любви.

Поняв этот фундаментальный божественный принцип науки и вообще всякого познания, человек открывает для себя новый способ исследования тайн мироздания, потому что большую часть своих исследований он сможет совершить сердцем. Кто-то называет отблеск этого дара Божия интуицией, кто-то везением, случайностью или стечением обстоятельств. Но человек сведущий назовет это дыханием Духа Святого. И, наверное, вспомнит при этом слова того же премудрого Екклесиаста, который предупреждал всякого исследователя: «В лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху» (Прем. 1, 4).

Фундаментальный принцип научного познания

Говоря об этой Божественной любви, которую способен проявить человек по отношению к своему Творцу и к своему ближнему, апостол Павел определил тот фундамент, на котором строится весь дом человеческой истории, и расставил в этом доме все по своим местам: «Любовь никогда не перестает,—написал он братьям-христианам в Коринф,—хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13, 8).

Латинский поэт Данте Алигьери в своем достопамятном произведении, между прочим, поместил удивительно точное космологическое определение: «…Любовь, что движет Солнце и светила». Это далеко не просто удачный поэтический оборот! Это поэтически выраженная суть христианского и в целом библейского понимания теории мира. В этом легко убедиться, если сопоставить высказывание поэта с точнейшим и кратчайшим определением Бога, которое сформулировал любимый ученик Христов Иоанн Богослов: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 8).

Итак, мы с вами обнаружили, в чем же состоит фундаментальный принцип позитивного научного познания мира. И если мы будем исходить из того, что сам Божественный акт Творения мира есть реализация любви Божией, то чем, как не боговдохновенной любовью, мы можем исследовать его? В том случае, если вы зададитесь вопросом, как же в наши дни, в этой суете, которая нас окружает, в этих рутинных буднях с их повседневными заботами простой студент или аспирант, доцент или даже профессор могут оперировать такими высокими категориями,—ответ Евангелия Христова будет прост: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7, 12). Христиане называют это универсальное правило «золотым». Эммануил Кант назвал его «категорическим императивом» человеческого бытия.

В завершение наших размышлений мне хотелось бы привлечь в качестве очень важного замечания одно из положений Основ социальной концепции Русской Православной Церкви. Напомню, что этот уникальный в истории Православия документ был принят Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе прошлого года и содержит изложение принципиальных позиций и взглядов Православной Церкви на проблемы современного человеческого бытия и так называемые «вызовы времени». Так, в разделе этого документа, касающемся науки, говорится:

«Церковь предостерегает человека от искушения рассматривать науку как область, совершенно независимую от нравственных принципов. Современные достижения в различных областях, включая физику элементарных частиц, химию, микробиологию, свидетельствуют, что они суть меч обоюдоострый, способный не только принести человеку благо, но и отнять у него жизнь. Евангельские нормы жизни дают возможность воспитания личности, при котором она не смогла бы использовать во зло полученные знания и силы».

Именно поэтому сегодня во главу угла в деле соработничества Церкви и государства следует поставить задачу христианского воспитания и образования ныне здравствующих и грядущих поколений. Именно поэтому особое значение имеет устранение из нашего общественного мировоззрения того искусственно созданного средостения, которое разделяло Церковь и государство, Церковь и культуру, Церковь и науку в недавнем прошлом. В связи с этим я с особым трепетом хотел бы привести высказывание святого Филарета, митрополита Московского, наследие которого было предметом моего научного исследования в бытность мою аспирантом Московской духовной академии. «Вера Христова не во вражде с истинным знанием, потому что не в союзе с невежеством»,—писал этот выдающийся святитель, современник таких деятелей нашего Отечества, как преподобный Серафим Саровский и Александр Пушкин.

Позвольте же мне завершить наши размышления еще одним воспоминанием премудрости святого Екклесиаста, который со свойственной ему простотой и любовью назидает всех нас и каждого на его жизненном пути, особенно же тех, кто желает постигнуть суть вещей и явлений в этом мире: «Составлять много книг—конца не будет, и много читать—утомительно для тела. Выслушаем сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека; ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо» (Еккл. 12, 12-14).

Надеюсь и верю, что наша краткая встреча даст повод к новым вопросам о духовной сущности человеческого бытия, а значит, и к новым размышлениям о премудрости Божией.

* Выступление в Брестском государственном университете 5 сентября 2001 г.