Интервью с доктором Церковной истории, профессором Свято-Тихоновского Православного Богословского Института Алексеем Ивановичем Сидоровым.

— Алексей Иванович, сегодня часто приходится слышать противоречивые оценки нашего богословия. На ваш взгляд, в каком состоянии находится теперь богословская наука в Русской Православной Церкви?

— За все богословие говорить сложно. Необходимо учитывать то, что богословие, как и любая другая наука, развивается прежде всего при следующих условиях: во-первых при наличии хороших кадров, которые, как известно, решают все, во-вторых — аудитории и, в третьих — литературы, как письменной продукции науки. Наличие периодического издания, например, свидетельствует о необходимости реализации богословского творчества.

Если оценивать состояние богословской науки в советский период, то она была разрешена в очень узких кругах. Семинарий и Академий было немного и, соответственно, кадров не хватало. В богословие старались не допускать людей более или менее способных. Таким образом, что касается первых двух факторов, то они характеризуются немногочисленностью кадров и узостью аудитории. То же и с реализацией богословского потенциала, «Журнала Московской Патриархии» и издания нескольких десятков книг было, конечно же, недо-статочно. Издательский отдел Московской Патриархии специализировался, в основном, на издании Священного Писания и некоторых богослужебных книг, которых все равно не хватало. Двадцать лет назад, когда я пришел в Церковь, достать Библию было весьма проблематично.

Что касается современной ситуации, то она характеризуется, как послеваккумная. Произошло видимое расширение, появилось много учебных заведений, которые готовят специалистов. Сейчас в Церковь приходит много умных людей, которые являются прекрасной аудиторией. В последнее время издается большое количество различной богословской литературы, журналов, газет. Внешне наблюдается количественное процветание, но не всегда удачна качественная сторона. Здесь опять же все зависит от сравнения.

— Если мы заговорили о сравнениях, то в чем преимущества и недостатки нашего богословия в сравнении с богословской наукой других Поместных Православных Церквей?

— По сравнению с Грецией мы выглядим слабее, но, учитывая тот факт, что в Греции православие не претерпевало в этом веке гонений, наше отставание объяснимо. С другой стороны, отличное состояние богословской науки не свидетельствует об отсутствии внутренних проблем. Несмотря на то, что Ватикан, например, имеет всемирно известные богословские школы, Католическая Церковь переживает глубокий внутренний кризис и число верующих в Западной Европе сокращается. Западное богословие формально и поэтому не приводит людей в храмы, ведь богослов — это прежде всего тот, кто молится. Поэтому, если оценивать русское богословие с этих позиций, нам грех жаловаться. Количество верующих у нас изо дня в день умножается. Наше богословие приносит плоды. Это с одной стороны, с другой — и наше формальное богословие также бурно развивается. Да, сейчас нам приходится иногда делать компиляции, но, на мой взгляд, в этом нет ничего страшного, наука придет позже, с новым молодым поколением. Я замечаю много талантливых молодых людей как у нас в Москве, так и у вас в Беларуси. Дерево тоже вырастает не за один год, на все нужно время.

— Согласны ли вы с тем, что проблематика современного русского богословия во многом связана с вопросами богословия конца XIX — начала XX века?

— Конечно, приходится искать какую-то связующую нить. В советский период она была едва заметна, и наш долг теперь — обратиться к богатому богословскому наследию тех лет. К революции 1917 года Россия имела одну из ведущих богословских школ мира. О высоком уровне Русского богословия свидетельствует плеяда выдающихся богословов того времени. Среди них особенно хочется отметить колоссальную работу профессора Глубоковского, который практически в одиночку составил Богословскую Энциклопедию. Мы должны с благодарностью принять и усвоить наследие дореволюционной русской богословской школы.

— Алексей Иванович, в последнее время у нас в Белорусии появляется много протестантской богословской литературы. Насколько полезным или вредным, на ваш взгляд, может быть использование этих трудов в процессе обучения студентами Семинарий и Право-славных богословских институтов и факультетов?

— У протестантов неоднородные работы. Среди них есть и очень слабые в научном плане. Но и к сильным работам нужно подходить по принципу grano salis — очень осторожно, критично, не забывая, что мы — православные ученые. Чем хороша наука конца XIX — начала XX века? Прежде всего тем, что при естественном разбросе различных вариаций она все-таки ориентировалась на Церковное Предание. Несмотря на такую свою ориентировку работы православных богословов были весьма и весьма серьезными, с которыми, мне кажется, ни одна западная работа сравниться не может.

— Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к русской богословской школе, зародившейся в эмиграции?

— У меня на этот счет определенного мнения нет. Я очень люблю, например, читать труды Владимира Николаевича Лосского. Он по своим интуициям очень близок к святоотеческим творениям. С особой любовью отношусь и к отцу Иоанну Мейендорфу, с которым был лично знаком и который много для меня сделал. Когда я был еще молодым ученым, послал ему одну из своих работ. Так между нами завязалась переписка. Но в наших беседах я не соглашался с рядом его положений. Как-то раз у нас шел жаркий спор по поводу старого и нового стиля. Неожиданно отец Иоанн улыбнулся, посмотрел на меня и сказал: «Дорогой мой, вы даже не представляете, что значит быть православным в Америке…»

— Есть такая точка зрения, что развитие богословской науки во многом определяет полемика и дискуссия. Так ли это?

— Действительно, дискуссия и полемика необходимы. Ведь многие святоотеческие труды возникли именно в процессе полемики. Приходится Православие защищать и сейчас. Это необходимо делать, хотя я по своей натуре предпочитаю полемике работу. Лучший вид полемики — это создание чего-то.

— А теперь традиционный вопрос. Чего бы Вы пожелали и что бы посоветовали учащимся нашей Семинарии и Академии?

— Я не слишком хорошо знаком с вашими студентами. Но в целом они производят на меня хорошее впечатление. У меня сложилось какое-то странное ощущение, что в душах этих ребят видится какая-то чистота и свет. Даст Бог, у вас здесь будет хорошая богословская школа, но я уверен, что такой она может стать только в союзе с Россией.

 С А.И. Сидоровым беседовали 
А.Завадский, студент 5 курса и
Л. Щелкунов, студент 3 курса МинДС