Перед людьми, обращающимися к Церкви, возникает множество различных вопросов и недоумений. И, пожалуй, одна из самых главных проблем, с которой сталкивается человек, переступивший церковный порог, это согласование с верой и христианской моралью своего привычного образа жизни или рода деятельности. Осознавая в общем необходимость кардинального внутреннего изменения, бывает сложно определиться в частностях. На одной из таких частностей мы и хотим сегодня остановить свое внимание и попытаемся найти ответ на вопрос: «Возможен ли компромисс христианской морали и музыкальной культуры?»

Особенно эта проблема задевает тех верующих людей, для которых музыка стала не просто увлечением, а частью жизни. С приходом такого человека к вере возникает естественный вопрос: «Могу ли я служить своим творчеством и способностями своего мастерства Церкви»? Однако первое, с чем он может столкнуться в поисках ответа на свой жизненно важный вопрос, будет решительное отторжение: «Музыка—зло, училище страстей, дьявольское действо и скверна». Это может стать тяжким ударом, который или заставит отказаться от своего творчества, или подвигнет к серьезным исканиям обоснования того, что и музыка может быть православной.

Итак, мы оказываемся на перепутье.

Кто-то принимает окончательное решение забыть и порвать абсолютно со всем, что его связывает или даже просто напоминает о жизни вне Христа и Церкви. Кто-то захочет пойти другой дорогой. Он, условно говоря, останется в миру, но будет жить и творить здесь также ради Христа и Церкви. И, как христианин, будет пытаться найти язык общения с миром, его окружающим, для того, чтобы и люди его круга увидели Того, Кого он увидел сам.

Сказанное позволяет перейти к формулировке проблемы: как возможно безущербное сосуществование христианства и музыки? И возможно ли оно вообще?

Двухтысячелетней истории христианства изначально присущ конфликт земного и небесного, мирского и духовного. Острием этого конфликта часто становилась музыка, как вид человеческого творчества, имеющего в своей основе «страстное начало». Проблема мучительного противоречия музыкального искусства и христианской морали стоит и сегодня очень остро, и необходимость ее осмысления и решения очевидна. Многие верующие готовы просто отсечь музыкальное творчество как «некую скверну». Вопрос ставится категорично: либо музыка (и тогда—идолослужение), либо Церковь (и тогда—Благодать Божия).

Однако есть еще одна причина такого неравнодушия некоторых христиан к музыке. Приходится иногда слышать размышления, что якобы Царство Божие—не только не от мира сего, но и не для мира сего. Мир—плен для христианской души. Мир и Бог—противоположны. Плоть—враг. Христианская культура—идея ложная. Нужно презирать мир и помышлять о смерти… «Если это так,—говорит замечательный русский мыслитель Иван Ильин,—то христианство не может вести человека в этом мире, оно может лишь уводить его из мира», т.е. христианин не имеет на земле творческого призвания и цели. Но в Новом Завете отвергается мир, отпавший от Бога, т.е. мир без Бога и против Бога. Именно поэтому «кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу» (Иак. 4,4).

Но там сказано и другое: «Так полюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3,16). Бог во Христе «примирил с Собою мир» (2 Кор. 5,19). «Отвергать должно не мир, созданный Богом, а мир, лежащий во зле, т.е. не сам мир, ибо это творение Божие, а зло падшего мира» (И. Ильин).

Царство Христово—не от мира сего, но его идея высказана Христом для мира—как призвание и обетование.

Думается, что в огромной степени такое отношение к миру тождественно с отношением к музыке и творчеству. Говорить, что занятия музыкой не способствуют спасению, более того, исключают его—точно то же, что утверждать невозможность вести христианскую жизнь и спастись в миру.

Что же остается христианину? Отвергнуть культуру из «христианских побуждений»? Запрещать творчество и невозможно, и неверно. Особенно неверно это по отношению к молодому поколению.

Ибо христианин призван не бежать от мира и человека, отвергая и проклиная их, но вносить свет Христова учения в земную жизнь и творчески раскрывать дары Святого Духа в ее ткани. А это и значит создавать христианскую культуру на земле.

Теперь мы подошли вплотную к другому вопросу: «Может ли существовать христианская музыка?»

Возможны два решения этой проблемы. Первая состоит в том, что христианской музыка должна быть в своей сути, т.е. ее основа—Священное Писание и Священное Предание.

По такому пути пошли протестантские конфессии, в среде которых возникли так называемые христианские рок-группы. Хоровые песнопения, считают некоторые западные христиане, потеряли ту привлекательность, которой они обладали триста-четыреста лет назад. Язык музыки подвергся кардинальным изменениям, стал грубее и проще. Осознав это, пионеры христианского рока, не мудрствуя лукаво, взяли гитары на перевес и двинулись проповедовать в бары и клубы. Таким образом они пытаются найти общий язык с современной молодежью, «несут миссию христианства в «обколотые» и «обкуренные» массы. Причем христианский рок представлен практически во всех современных музыкальных направлениях, даже самых тяжелых и экстремальных. Может ли такой опыт заимствовать Православная Церковь? Наверное, не ошибусь, если скажу, что ни один православный не поддержит миссию такого рода. Сама идея использовать богопротивную музыку для воспевания Господа выглядит явным кощунством.

В начале 90-х гг. состоялось несколько фестивалей духовной музыки, которые пытались перекинуть мостик между духовной музыкой и роком. Фестиваль начинался молитвой, а через несколько дней заканчивался рок-вакханалией. Те, кто выступал в первые дни, к концу уже уезжали, а зрители, как правило, ходили только на «своих» исполнителей. Диалога не было, да никто и не стремился к нему. Механическое соединение пользы не принесло.

Вторая позиция состоит в том, что тематика песен может быть любой. Важно лишь отношение музыканта к своему творчеству. Кто-то сказал, что Церковь не сможет и не ставит своей целью создание христианской физики, химии или астрономии, но она призвана воспитать православных физиков, химиков и астрономов. То же самое и с музыкой. Не обязательно сочинять тексты песен по библейской тематике, а важно, чтобы композиторы и поэты несли своим творчеством проповедь добра и человечности.

Должна обнаруживаться глубокая взаимная востребованность и заинтересованность христианства и музыкальной культуры. Музыка не может заменить собой источник высших ценностей, каковым является вера в Бога. Прерванная или искаженная связь ее с личностным миром веры и церковным сообществом грозит музыке демонизацией и вырождением, что и происходит теперь. Только вера может осуществить «различение духов» (1 Кор. 12,10), без которого культура рано или поздно превратится в идолопоклонство. Но и Церковь вправе ждать от музыки одухотворения мирской жизни.

Проникнуться духом Христова учения и излить этот дух в свою жизнь и в мир вещественный—вот эта задача, раскрывающая всем и каждому великую внутреннюю свободу и великий творческий простор во внешнем мире.

В заключение снова хочется процитировать Ильина, который сказал: «Казалось бы, что человечеству открыты сейчас только два пути: или создавать нехристианскую культуру, или же совсем отвергнуть культуру из христианских побуждений…»

Музыкальное творчество—способность, дар, в котором есть отсвет подобия Божия. Важно лишь одно: творчество должно быть поиском единства Истины, Добра и Красоты, чтобы оно, как всякое дыхание, славило Господа. Думается, в этой проблеме мы должны идти средним, царским путем, найденным Православием на основе принципа симфонии.

    Юрий Рой,
студент V курса МинДС