Не для кого не секрет, что у нас на Беларуси существует проблема статуса национального языка, его использования в различных сферах жизни общества, в нашей с Вами жизни. Многолетние усилия советской власти по денационализации не прошли бесследно—значительная часть белорусов уже не воспринимает язык своей нации как родной. Долгие годы официальным языком «межнационального общения» являлся русский, постепенно становясь и языком внутринационального общения; белорусский же, соответственно, постепенно изгонялся из многих сфер общественной жизни, затормаживая своё развитие, становясь малоперспективным (преподавание большинства дисциплин в большинстве учебных заведений—на русском языке; белорусскоязычные программы ТВ, радио и печать смотрятся на фоне русскоязычных аналогов архаичными и недоразвитыми; тиражи белорусскоязычных изданий гораздо ниже русскоязычных; белорусский язык практически не используется в международных отношениях).

С другой стороны, существует множество православных белорусов, всё ещё разговаривающих на родном языке (это и часть интеллигенции, и простой народ, и горожане и, как говаривали во времена развитого социализма, «труженики села»), не собирающихся (или не могущих) изменять ему, а иногда и стремящихся к всемерному его признанию и использованию.

Некоторое время языковая проблема не касалась Церкви непосредственно. Однако социально-политические изменения, приведшие к обращению значительной части наших соотечественников к вере, привели и к актуализации вопроса об отношении Церкви к белорусскому языку. Выдвигаемые некоторыми СМИ обвинения в адрес Православной Церкви, которая, будто бы, никогда не обращала внимания на язык и культуру белорусского народа, занимаясь русификацией, не проводя богослужений на белорусском языке, подтолкнули нашу редакцию к проведению опроса о степени необходимости проникновения белорусского языка в жизнь Церкви. Студентам Минских Духовных Академии и Семинарии, факультета теологии ЕГУ, воспитанницам Регентской Школы (т.е. потенциальным пастырям, богословам, регентам) и студентам нескольких светских вузов: БГУ, БГУИР, БГЭУ, БУКа (потенциальной пастве)—всего более 450 человек, было предложено ответить на следующие вопросы:

1. Считаете ли Вы, что существует необходимость перевода Священного Писания на белорусский язык?

 Да / Нет.

2. Необходимо ли, по-Вашему, проведение богослужений на белорусском языке?

 Да / Нет.

3. При возможности выбора Вы бы посещали храм, где службы совершаются:

• —на белорусском языке;
• —на церковнославянском языке;
• —на русском языке.

4. Как бы Вы оценили по 10-балльной системе деятельность Православной Церкви по развитию белорусской национальной культуры? 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.

5. (Этот вопрос задавался только студентам духовных учебных заведений). Необходимо ли, по-Вашему, использование белорусского языка в богослужебной практике:

• 1. для произнесения проповеди;
• 2. для параллельного чтения Священного Писания на церковнославянском и белорусском языках;
• 3. для чтения изменяемых песнопений (кафизм, стихир, канонов…);
• 4. для перевода песнопений службы в полном объёме;
• 5. для отдельных служб (треб: молебнов, панихид, акафистов…);
• 6. для полного богослужебного цикла.

В среднем около половины опрошенных ответили на 1-й вопрос положительно, причём студенты светских вузов считают перевод Священного Писания более необходимым, чем студенты духовных учебных заведений. Особый энтузиазм по этому поводу у студентов Университета Культуры—авангарда национальной культуры по определению. Они, видимо, наиболее глубоко понимают то, что наличие доскональных общепринятых переводов Священного Писания является одним из самых важных показателей уровня развития национального языка, что переводы Священного Писания и Литургии имеют определяющее значение в развитии языка, обогащая его изобразительные средства, содействуя его признанию как самостоятельного.

Что же касается исторической судьбы 2-го вопроса, то попытки утвердить белорусский язык в качестве богослужебного имеют довольно продолжительную историю, более восьми десятилетий. Уже в 1922 г. в письме к главе белорусского правительства св.Тихон (Белавин), Патриарх Московский и всея Руси, пишет, что позволяет употребление белорусского языка в так называемом дополнительном богослужении (в проповедях, для катехизации и др.) в случае поступления от большинства прихожан просьб об этом. В том же письме он предлагает Преосвященнейшим Белорусских епархий приступить, по-возможности, к изданию на белорусском языке проповедей, богогласников и Нового Завета.

Проведение же богослужений на белорусском языке считают необходимым более половины студентов светских вузов и около 1/3 студентов духовных учебных заведений. Такое различие можно объяснить как тем, что семинаристы, видимо, предполагают, насколько это кропотливая и трудоёмкая работа, так и тем, что воцерковлённый народ наш настолько сроднился с церковно-славянским языком богослужений, что изменение этого освященного веками обычая уже считает невозможным. Действительно, невозможно признать непригодным церковнославянский язык, язык молитвы и вдохновения десятков поколений наших предков, язык, употребляемый в славянском богослужении уже более 1100 лет, сохраняющий в себе молитвенный опыт славянских православных народов, историю их духовной жизни, память о богомыслии, боговедении, богообщении славян и об их единстве в славлении Бога? Воспитанницы же Регентской Школы, из которых только одна положительно ответила на 2-й вопрос, возможно, заранее опасаются того, что им придётся учиться петь и читать ещё и на белорусском языке. Интересно, что только 10% семинаристов поддерживают перевод службы в полном объёме, тогда как перевод и использование в требах поддерживают около 20%. Наиболее же положительно настроены к введению богослужения на белорусском языке, как и к 1-му вопросу, в БУКе (76%). Почти половина опрошенных из этого же вуза посещала бы при возможности выбора храмы, где служат на белорусском языке, тогда как среди студентов других вузов такое желание испытывают около 30%; студенты духовных—около 10% (75% из них выбирают церковнославянский язык, который предпочитают и около 1/3 светских студентов). Около четверти студентов как светских, так и духовных учебных заведений, предпочли бы русский язык в качестве языка богослужения, видимо, как самый понятный и привычный для понимания, как основной язык богословской литературы, как «святоотеческий язык».

Деятельность же Церкви по развитию национальной культуры студенты как духовных, так и светских учебных заведений оценили примерно одинаково 4,5 и 4,3 балла соответственно…

Всё вышесказанное свидетельствует о том, что введение в богослужение белорусского языка значительная часть опрошенных считает допустимым. Вместе с тем немедленная и повсеместная замена в богослужении церковнославянского языка русским или белорусским языком считается неосуществимой и нежелательной. Это значит, что мы находимся только где-то в начале пути к церковному белорусскому языку. Сократить этот путь невозможно. Его можно только пройти.

 Орлов Сергей,
студент II курса МинДС