В июне нынешнего года исполнилось 60 лет деятельности Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. На протяжении десятилетий иерархи, священнослужители и миряне трудятся в этой ответственной сфере церковного служения. В чем сегодня заключается работа Отдела, мы узнали, побеседовав с его сотрудниками.

Якимчук Игорь Зотикович, сотрудник Секретариата по межправославным связям, кандидат богословия.

—Каковы основные задачи работы Секретариата по межправославным связям?

—Основная задача—координация взаимоотношений Русской Православной Церкви с другими Православными Поместными Церквами, а также с международными православными организациями, в том числе молодежными: такими, как Синдесмос; с автономными частями Русской Церкви, такими, как Украинская Православная Церковь, Японская Православная Церковь, Литовская Православная Церковь, Латвийская Православная Церковь, Эстонская Православная Церковь; координация отношений с Русской Зарубежной Церковью, отношений со старообрядцами; отношений с епархиями и другими церковными структурами русской церковной традиции в юрисдикции других Поместных Церквей. Всю эту сферу деятельности курирует наш секретариат.

—Какое место, на Ваш взгляд, занимает Русская Православная Церковь в современном мире?

—Русская Православная Церковь—это крупнейшая Православная Церковь мира; соответственно это говорит о ее роли в православном мире. Весь православный мир является свидетелем того, как происходит духовное возрождение в странах, где представлена Русская Православная Церковь: люди приходят к вере, открываются храмы, монастыри, духовные учебные заведения. Кроме того, это Церковь новомучеников. Все прекрасно знают о подвиге новомучеников, которые засвидетельствовали свою веру в годы гонений. Поэтому к Русской Православной Церкви имеется огромное уважение, с ее мнением считаются во всем православном мире.

—Какие существуют формы межправославного сотрудничества и межправославного совместного свидетельства перед лицом инославного и секулярного мира?

—Русская Православная Церковь, как и другие Православные Церкви, участвует в различных межхристианских организациях, таких, как Всемирный Совет Церквей, Конференция Европейских Церквей. В качестве примера можно привести предстоящий саммит религиозных лидеров, который организуется нашей Церковью совместно с другими традиционными конфессиями России и других стран СНГ, в котором должны принять участие представители многих Поместных Православных Церквей. На нем будут обсуждаться вопросы терроризма, отношений между конфессиями, вопросы прав человека и т.д.

—Православие существует в мире в виде пятнадцати Поместных Церквей. Как реализуется единство Поместных Православных Церквей?

—Прежде всего, наше единство реализуется в Евхаристии, в Причащении от Единой Чаши. Каждый Предстоятель поминает за Божественной Литургией своих собратьев—Предстоятелей других Поместных Церквей. Кроме того, важное значение имеют регулярные визиты Предстоятелей друг к другу, во время которых проводятся собеседования по отдельным проблемам. В случае необходимости созываются межправославные соборы, межправославные совещания. В частности, когда в прошлом году возникла затруднительная ситуация в Иерусалимском Патриархате, состоялся собор глав и представителей Поместных Православных Церквей, на котором был найден выход из создавшегося положения.

Кострюков Андрей Александрович, сотрудник Секретариата по межправославным отношениям, кандидат богословия.

—Какие, на Ваш взгляд, самые положительные итоги большой проделанной работы на пути к воссоединению Русской Православной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей?

—Важно то, что настанет единение народа церковного, рассеянного по всему миру вследствие трагических революционных событий, и теперь русский народ будет един церковно. В принципе, евхаристическое единство существовало на протяжении всех этих лет. Архиепископ Иоанн (Максимович), канонизированный Русской Зарубежной Церковью, говорил, что мы евхаристически всегда были едины, а были разделены только юрисдикционно. Теперь же эти юрисдикционные противоречия будут преодолены, и Церковь уже воссоединится не только евхаристически, не только духовно, но и официально, уже на основе канонов.

—Еще одна часть Русской Церкви—Русский Экзархат Константинопольского Патриархата в Западной Европе—по-прежнему остается вне общения с Русской Церковью. Видите ли вы какие-то перспективы воссоединения этой епархии с Русской Православной Церковью?

—Евхаристическое общение здесь было восстановлено в середине 90-х годов, когда Западноевропейский Экзархат приходов русской традиции возглавлял архиепископ Сергий (Коновалов). Что же касается вхождения этой юрисдикции в состав Московского Патриархата, то по этому поводу было предложение Святейшего Патриарха Алексия II, чтобы все юрисдикции русской традиции в Западной Европе объединились в единую митрополию для того, чтобы впоследствии она стала основой Европейской Поместной Церкви. Мы стоим на этой позиции, этот путь открыт.

Конечно, в последнее время, в связи с недружественными действиями архиепископа Команского Гавриила, который возглавляет Западноевропейский Экзархат, эти перспективы отодвинулись, но мы надеемся, что здравый смысл восторжествует, и предложение Святейшего Патриарха будет реализовано, потому что все эти юрисдикционные разделения в Западной Европе идут против дела миссии и вообще препятствуют нормальной работе. Если бы Церковь там была единой, намного легче было бы бороться с теми вызовами, которые бросает нам секулярный западный мир.

—Как в связи с грядущим присоединением Русской Зарубежной Церкви предполагается устроение церковно-административной жизни в странах дальнего зарубежья, там, где сосуществуют епархии Московского Патриархата и Зарубежной Церкви: будут ли они административно объединены или будут существовать параллельно?

—Они будут существовать параллельно, хотя это и противоречит букве канона, но в связи с тем, что Русская Зарубежная Церковь уже приобрела свои специфические черты, для того, чтобы их сохранить и не оттолкнуть колеблющихся, решили пойти на такое послабление и ради церковной икономии оставить на некоторое время две параллельных юрисдикции. Время покажет—останется ли это навсегда, или в будущем произойдет слияние.

Георгий Рощин, сотрудник Секретариата по взаимоотношениям Церкви и общества.

—Каковы были задачи Отдела при его создании, и в чем заключается его работа сейчас?

—Первоначально задачи работы отдела были очень скромными. Первый штат отдела составлял три человека: председателя, митрополита Николая (Ярушевича) и двух сотрудников, которые должны были осуществлять связи Русской Православной Церкви с инославными церквами, существующими за пределами Советского Союза. Со временем структура Отдела приобрела ту форму, в которой она существует сейчас, а именно—это четыре секретариата: по межхристианским связям, по межправославным связям, по взаимоотношениям Церкви и общества и административный секретариат. Были периоды, когда отдельные направления, как например, работа с протестантами, работа с католиками, выделялись в отдельные сектора.

Секретариат по взаимоотношениям Церкви и общества появился уже после перестройки, когда возобновились контакты Церкви с государственными структурами, с правительством. В последнее время объем работы этого секретариата увеличился в несколько раз. Если еще несколько лет назад четыре сотрудника могли справиться с работой по взаимоотношениям со светскими властями, общественными организациями, то сейчас эта работа осуществляется по разным направлениям: с Администрацией Президента, с Государственной Думой, с Министерством иностранных дел, с общественными неправительственными организациями.

Цель такой работы—поддерживать контакты с представителями упомянутых учреждений. Все сотрудники нашего секретариата ведут взаимополезный диалог с представителями Государственной Думы, участвуют в выработке законопроектов, которые затрагивают интересы Русской Православной Церкви: вопросы налогообложения, земельных участков, церковной собственности.

Мы пытаемся донести до представителей власти наше видение этих проблем, чтобы государство учитывало мнение нашей Церкви, наших прихожан, которые составляют 80 % населения России, при принятии решений.

—И насколько это удается?

—В одном из своих интервью Святейший Патриарх Алексий II сказал, что на данный момент взаимоотношения Церкви и государства в России являются почти идеальными. Такая ситуация сложилась в том числе и благодаря работе секретариата.

Некоторые силы в российском обществе видят в сотрудничестве Церкви и государства нечто негативное. В данном случае мы чисто семантически стараемся не употреблять слово «сотрудничество». Когда мы ведем диалог с властью, то стараемся использовать слово «соработничество». Это именно тот термин, которые определяет наши отношения с властью. Мы пытаемся работать вместе, решая проблемы, которые волнуют всех нас.

Церковь может и должна помогать государству в решении таких вопросов, как алкоголизм, наркомания, демографический кризис, не сливаясь при этом с государственной властью.

—Можно ли назвать такое «соработничество» свидетельством о христианских ценностях, которое давно не слышала государственная власть в лице своих представителей?

—Безусловно, это форма церковной проповеди, церковной миссии. Не секрет, что многим государственным чиновникам, несмотря на то, что среди них достаточно много искренне верующих людей, просто не хватает времени для того, чтобы узнать больше о жизни Церкви и то, чему она учит. Узнавая о том, чему Церковь учит своих верующих, они проникаются церковным мировоззрением и это влияет на решение каких-то проблем, на ведение законодательной политики.

Священник Игорь Выжанов, секретарь по межхристианским отношениям ОВЦС.

—В чем заключается работа возглавляемого Вами секретариата?

—По замечанию митрополита Кирилла, председателя ОВЦС, в настоящее время Секретариат по межхристианским отношениям занимается тем, чем ранее занимался весь Отдел,—связями с инославными церквами. В задачу нашего секретариата входят отношения и с огромной Римо-Католической церковью, и с многочисленными протестантскими деноминациями, древневосточными дохалкидонскими церквами—сфера нашей работы очень широка.

—Имеет ли место сотрудничество секретариата и Министерства иностранных дел Российской Федерации?

—Поскольку большинство из этих церквей имеют свою историческую принадлежность к зарубежным странам, находящимися вне пределов Российской Федерации, основным нашим партнером в работе является Министерство иностранных дел Российской Федерации. У нас действует совместная рабочая группа, которая регулярно собирается, обсуждает различные вопросы, и часто на повестку дня заседаний этой рабочей группы ставятся вопросы, в частности, отношений с Ватиканом—с самой большой христианской конфессией в мире.

Контакт с представителями Министерства иностранных дел при этом постоянен и основывается на хорошем взаимопонимании. Многие из наших дипломатов сейчас вошли в Церковь, стали верующими людьми. Многие из них—нормальные русские люди, радеющие за интересы своей страны и своей Церкви, потому что Православную Церковь они воспринимают как свою, интересы ее—как интересы Российского государства и в межхристианских контактах в большинстве случаев мы находим поддержку и понимание у представителей дипломатического корпуса.

—Каковы цели и задачи работы секретариата с Римо-Католической церковью и с протестантскими конфессиями?

—Здесь Вы сделали правильное разделение, потому что межхристианские связи сложны и многообразны, здесь все валить в одну кучу нельзя. Вот говорят «экуменизм», а что такое экуменизм—каждый имеет свое мнение об экуменизме. Кроме того, экуменизм в русском языке—это одно понятие, а на Западе—это другое понятие. На Западе под экуменизмом имеется в виду общий комплекс межхристианских связей. Например, мы провели переговоры с католиками—это уже экуменизм. В нашем русском сознании под экуменизмом имеется в виду работа межхристианских организаций: Всемирного Совета Церквей, Конференции Европейских Церквей. В нашем сознании термин экуменизм возник из понятия экуменическое движение, которое обозначает работу межхристианских организаций. Отношения с Римо-Католической церковью мы называем православно-католический диалог и их можно выделить в один комплекс, который имеет и свои проблемы, и свои положительные стороны.

Мы наблюдаем сейчас определенное потепление отношений с Римо-Католической церковью из-за того, что перед лицом многочисленных событий, которые происходят в мире, встает вопрос о ценностях, о мировоззрении, о том, на чем люди основывают свою жизнь, свою систему взглядов на самые фундаментальные вопросы, и здесь мы оказывается с католиками близкими союзниками против гомосексуализма, абортов и других пороков современного общества.

При этом протестанты, когда видят такое наше сотрудничество с католиками, начинают обижаться и говорить, что мы их маргинализируем. Но мы никого не маргинализируем, мы продолжаем свое участие в международных христианских организациях, но, если смотреть реально на вещи, мы видим чем занимаются протестанты—их подход к христианству слишком либеральный, и, чем далее, тем более прогрессирует.

—Является ли, таким образом, сотрудничество с Римо-Католической церковью приоритетом в работе секретариата?

—Приоритет в работе с Римо-Католической церковью—диалог на уровне ценностей, мировоззрения, где мы находим очень много общего, и, потом, мы так или иначе признаем апостольское преемство Римо-Католической церкви. Мы многому можем у них поучиться.

Протестанты демонстрируют либеральный подход ко всему в своей практике, начиная от Священного Писания. Они всегда говорили, что Священное Писание для них главный авторитет, а теперь—что получается: они нарушают Священное Писание, придумали такой термин как инклюзивный язык и совершенно однозначные тексты Священного Писания интерпретируют под свою испорченную природу. Вы все это видели в Порту-Аллегри.

—То есть эти тенденции касаются лишь Всемирного Совета Церквей?

—Всемирный Совет Церквей—это зеркало, которое отражает основные тенденции, а двухсторонние отношения…

—Некоторые из них прекратились..?

—Да, с церковью Швеции и Епископальной церковью в США после рукоположения открытых гомосексуалистов. А другие двухсторонние диалоги—с Евангелическими церквами Финляндии, Германии—для меня лично они очень интересны в том плане, что ты обозначаешь вот эти различия, которые обнаруживаются.

Различия между либеральным стандартом и тем здоровым консерватизмом постсоветского пространства сказываются уже сейчас.

Я сам слышал, как многие высокопоставленные лютеране из Средней Азии, Беларуси говорили, что стандарт, предъявляемый ими Евангелической Церковью Германии слишком либеральный, что какие-нибудь потомки немецких эмигрантов в Ташкенте не поймут, если им скажут, что у них пастором будет женщина. Мы знаем и об огромных трениях внутри англиканского сообщества, особенно между англиканскими церквами развивающихся стран Африки, которые не хотят пропаганды гомосексуализма. Эти проблемы вполне реальны. До тех пор, пока этот либерализм не начинает переходить нормальных разумных рамок, как в случае с церковью Швеции и Епископальной церковью, мы продолжаем поддерживать эти отношения.

—Для чего?

—Дело в том, что никакая Церковь не может существовать в изоляции. Вы приходите в какое-то помещение и видите разных людей. Сесть в угол и, мало того, не общаться с другими, а еще и плевать на них—это не конструктивный путь, это приводит к конфликтам. А христиане призваны избегать открыто враждебного отношения к собратьям-христианам.

Сейчас наши люди в ходе миграционных процессов оказываются в других странах, на других континентах—мы не можем им сказать: «Ни с кем не общайтесь!». Так или иначе, какие-то отношения, даже дипломатические, надо поддерживать.

  С сотрудниками Отдела внешних церковных связей 
беседовал П. В. Бубнов, 
кандидат богословия