Благодати Господней исполнен,

свет земной осязаем и зрим;
и ржаной завороженный полдень,
и багряная роза зари.

Из лубяного короба Лето
рассыпает опять по Руси
придорожные звезды манжеток,
колокольчиков бледную синь.

В зыбких водах купаются древа,
и плывут облаков кружева.
Лето — имя языческой девы,
что когда-то давно здесь жила.

Лето — эхо забытой молитвы
в сонном шелесте листьев и трав.
Со свирели вьюнками повитой,
я кроплю росный ладан утра.

Вдохновенье найду при дороге
у изломанных временем вех,
и помыслю украдкой о Боге,
не вменяющем творчество в грех.

 7 мая 2004 года 

* * *

Звездной пылью окроплен,
Ангел лиру ладил.
То ли правда, то ли сон, —
по озерной глади
нагишом луна плыла,
а с лугов полночных
вразнобой перепела
били, что есть мочи.

Крылья спящих мотыльков
отекали в росах.
И мечталось так легко,
и дышалось просто.
В слепоте куриной слеп
я к недавним смутам.
И от бед скрывали след,
чистотел и рута.

То ли правда, то ли сон:
видел я как скоро
солнце рыжим колесом
покатило в гору.
Знал тогда я, что не зря
мне даны на счастье
флейта иволги, заря,
свет стихов-причастий.

 13 мая 2004 года 

Гадание на кофейной гуще

Что ты видишь, мой мальчик?
На травах
проступает серебряный иней,
и цыганским костром отгорает
за окном старый сад тополиный.
Что за свет необычный разлился,
и так пахнет полынью и хлебом?

Ты, мой мальчик, сегодня родился.
Это дом твой и синее небо.

Мне привиделось: белая простынь,
материнские руки. И снится,
что в окно прилетела Жар-птица
и клюет из руки моей просо.
Что за музыка льется по грани,
дня и ночи, — и некуда деться.

Это, мальчик мой, ветер играет,
на калиновой дудочке детства.

Ах, как сердце тревожно забилось, —
в дом напротив вселилось унынье.
Там девчонка с глазами льняными
так легко обо мне позабыла.
Почему колокольчик июня
не смеется, как раньше, а плачет?

Ты, мой мальчик, становишься юным.
Ты узнал, как терять, милый мальчик.

Слушай, бабушка, снова закрыла
двери в сад захмелевшая осень.
За холмами, сложив свои крылья,
чудо-птица ударилась оземь.
И глаза мои больше не просят
откровения неба и слова.

Ты, мой мальчик, становишься взрослым.
Это строки стихов твоих новых.

Ну, а будет ли старость?

Не бойся,
Бог тебя не оставит, мой милый.
И однажды гармония мира
Будет рядом с тобой и не бросит.
Ты поверь, и она не обманет, —
посвяти ей рассветы и ночи.
Слышишь, там за рекою в тумане
тихим звоном звенит колокольчик.
Посмотри, вот и ветер стихает,
чтоб ты мог тишиною напиться.
Будет снова с тобою жар-птица
и распустится сад твой стихами.

  1 марта 2002 года 

* * *

Что такое судьба?
Кто затеял игру?
В нас ли жизнь,
или краем задела?

Но откуда она,
та зеленая грусть,
что врачует
и душу, и тело?
Почему от росы
пахнет детством всегда,
отчего так волнительны
грозы?

Придорожную пыль
отрясла лебеда,
и стихи воспарили
над прозой.

Отражением радуг
теплеют глаза,
чуют плечи
озноб вдохновенья.

Снова вербной отрадой
ликует лоза,
и сплетаются в счастье
мгновенья.

  21 мая 2005 года

* * *

Весна. Недавняя печаль
оборвалась под кистью мая.
И ярче месяца свеча,
и соловьев свирели манят.
Зеленой веры зачерпнуть,
впитать осота запах прелый.
Лоза, ощупывая путь,
пускает ввысь побеги-стрелы.

Гроза, колдует светотень,
игра цветов неодолима:
закат, бордовая сирень
и ландыш — слезы херувима.

 1 июня 2003 года