В нашем журнале открывается новая рубрика — «Архипастыри», в которой мы будем рассказывать о жизненном пути и служении архиереев Белорусской Православной Церкви. Начиная с этого номера, вы узнаете, как нашим владыкам видятся актуальные проблемы церковного и общественного бытия и как они решают их.

Можно сказать, что наша новая рубрика была открыта внеочередным номером журнала, который был посвящен 70-летнему юбилею Предстоятеля Белорусской Православной Церкви — Митрополита Минского и Слуцкого Филарета. Большой читательский интерес к этому номеру доказал то огромное уважение, которым пользуется владыка Филарет у своей паствы. Также мы сделали вывод, что для наших читателей будет интересно узнать и о других архиереях нашей Церкви. В этом номере мы хотели бы рассказать еще об одном юбиляре — Преосвященнейшем Артемии, епископе Гродненском и Волковысском. В этом году 25 апреля исполняется 55 лет со дня рождения Владыки, но, пожалуй, не менее важным является и другая памятная дата — 25-летие со дня принятия священного сана.

В 1982 году Александр Кищенко (так звали будущего епископа до принятия монашеского пострига) был рукоположен Высокопреосвященнейшим Митрополитом Антонием (Мельниковым) во диакона. 30 лет шел он к этой цели. Нельзя сказать, что путь к священнослужению был простым. Жизнь начиналась, как и у большинства молодых людей, родившихся и воспитанных в Советском Союзе: школа, институт, служба в армии. Но еще в юношеском возрасте взгляды Александра на жизнь начинают кардинально расходится с тем, что предписывалось думать советскому школьнику. У будущего служителя алтаря Господня формируется совершенно иной взгляд на человека и его призвание в жизни, на то, что истинно, а что — нет. Этот взгляд, глубоко укорененный в христианском благовестии, в вере в Воскресшего Господа, не смогла изменить атеистическая пропаганда.

Путь к Богу. Школа

Вот как о своих первых шагах к Богу рассказывает сам владыка Артемий: «Душа всегда способна почувствовать Бога. В 7-8 классе, когда юноша начинает самостоятельно думать, появился некий внутренний голос… Еще в детском возрасте я почувствовал всю фальшь советской системы. Наверное из-за такого идеологического давления, которого не воспринимала моя детская душа, я и стал искать другой путь. Начинал, как пишет апостол Павел, с молитвы “неведомому Богу”: “Господи, если Ты есть, то Ты, пожалуйста, мне Сам Себя открой”. “Случайно” (а скорее Господь послал) ко мне попала книга духовного содержания. Знакомство с ней приводит меня в Александро-Невскую церковь города Минска.

Я познакомился с церковным работником Александром. Интересный человек. В Александро-Невской церкви в Минске он выполнял послушание сторожа и кочегара. И вот какой разговор у нас состоялся: “Бог Отец нарисован, а где Сын и Дух Святой? — А откуда ты знаешь, что есть еще Сын и Дух Святой?”. Я говорю: “Знаю. Книги читал”. На что с его стороны последовал довольно странный вопрос: “А где Ваши родители, где отец Ваш работает?”. Я говорю: “У меня нет отца”. Александр, как потом оказалось, сам был сирота, и я у него вызвал доверие и симпатию. Мы зашли в храм, разговорились. Начался мой церковный путь. Но и находясь в Церкви, я не мог чувствовать себя свободно. Даже священники боялись общаться с молодежью. Это считалось религиозной пропагандой, и власти могли лишить священника возможности служить. Но Александр был очень своеобразным. Он ничего не боялся. С ним я заходил в алтарь. Спустя какое-то время познакомился с владыкой Антонием (Мельниковым).

В школе, конечно, бывали инциденты. В восьмом классе я принес маленькую иконочку в школу и положил ее на парту. Мой одноклассник объявил об этом во всеуслышание. Были насмешки. Не был я и комсомольцем, поэтому в дневнике время от времени появлялись записи: “Не участвует в жизни класса”».

Полного понимания церковности сына первое время не было и в семье. В советское время часто происходило так, что родители приходили к вере вслед за детьми. Так произошло и в семье владыки Артемия. Но первой, вслед за братом, пришла в храм младшая сестра. «Однажды моя сестра, — рассказывает владыка, — увидела меня молящимся и удивленно спросила, что я делаю. Я объяснил. Потом мы еще не раз говорили о вере и Боге. Итогом было то, что сестру, когда мама уехала за грибами, крестили в кафедральном соборе. Потом мы тайком ездили в Псково-Печерский монастырь, где собиралась молодежь. Был у нас и духовник в этом монастыре, который нами руководил. Он посоветовал ни в коем случае не перечить матери, чтобы в семье был мир».

Институт

Еще со школьной скамьи у Александра появилось желание стать семинаристом. Но в то время нельзя было сразу после школьной скамьи поступать в семинарию. После окончания средней школы, Александр поступает в Белорусский институт механизации сельского хозяйства. Больших успехов, по признанию владыки, он не достиг. Интересы были вне учебного курса. После третьего года обучения он переходит на заочное отделение. Все эти годы идет более глубокое знакомство с жизнью Церкви и происходит становление личности. Но учеба в вузе, несмотря на относительную бесполезность, тоже дала определенные жизненные навыки. Как говорит владыка Артемий, «студенческая жизнь научила самостоятельности». Вскоре последовало новое испытание веры — служба в рядах Советской Армии.

Армия

«В армии, — вспоминает владыка, — с комсомолом было очень сложно. Служить приходилось в разных частях, и этот вопрос вставал вновь и вновь. В учебной части, располагавшейся в Печах, я прямо заявил, что по своим личным убеждениям никуда вступать не собираюсь. Помогло то, что я был старше всех своих сослуживцев. Потом я как-то нашел общий язык с комсоргом роты. Мы были вместе в карауле, и это нас сблизило. Появились мало-мальские отношения. Он меня перестал трогать. Затем меня перевели в Слоним, где я служил около года. Здесь возникли большие проблемы. Комсорг роты стал требовать, чтобы я вступил в комсомол. Я ответил: «Что Вы, я недостоин такой чести. Я еще не готов». Он был сентиментальным юношей, и ничего у него не получилось. Потом подошел более бравый солдат — комсорг взвода. Он сказал прямо: «Ты знаешь, меня не интересуют твои взгляды. Мне нужна характеристика для поступления в институт. Поэтому, если не вступишь в комсомол, тебе из туалета не вылезти». Потом он заявил командиру дивизии, что у него есть такой-то солдат, который не желает вступать в комсомол. Пришел офицер из политотдела дивизии и сделал мне выговор. На что я, весьма рискуя, возразил: “Вы что, в приказном порядке увеличиваете поголовье комсомола? Я считаю, что я еще не готов, чтобы принять такое ответственное решение в своей жизни. Вам что, отчетность важнее, чем осознанное решение?”.Я сказал, что буду жаловаться. Какое-то время меня не трогали, но было видно, что проблема не решена. Господь услышал мою молитву. Мы приехали в учебный центр недалеко от Барановичей. В нашей части не было оператора. Мне встретился друг с учебного подразделения, который и представил мою кандидатуру. Поскольку я учился на энергофаке, кандидатуру приняли. Это меня и спасло. Я ушел из полка. Атмосфера в полигонной команде, которую называли “дети батьки Махно”, значительно отличалась в лучшую сторону от того, что было в полку. Здесь меня уже никто не трогал. Когда я уже был старослужащим, ко мне пришел молодой солдатик и спросил, почему я не вступаю в комсомол. Я вежливо объяснил, что ему лучше заниматься своими делами.

В армии я не афишировал свою религиозность, но всегда носил крестик и молился. На цепочке носить его нельзя было. Однажды я наблюдал, как командир сорвал с одного солдата крестик, и сделал его посмешищем перед всей ротой. Я носил крестик в специально пришитом кармане гимнастерке. Одно время подклеивал крестик к внутренней обложке военного билета, потому что проводились осмотры личных вещей, а заглядывать под обложку военного билета никому и в голову не пришло бы.

Молиться мне больше всего нравилось в карауле. Духовник научил меня чтению Богородичного правила. Поэтому я брал веревочку, навязывал 10 узлов, пока ходил с автоматом, читал “Богородице Дево, радуйся” и “Отче наш”. Потом я взял книжку в армейской библиотеке. Это был атеистический справочник, но там указывались даты церковных праздников. Благодаря этому я всегда знал, какой когда праздник.

Первая Пасха в армии была очень интересной. Меня назначили патрульным по городу, и мы вместе с солдатом и прапорщиком ходили в Пасхальную ночь по городу, а утром одна бабушка попросила подвести ее на патрульной машине. Эта старушка угостила нас красными пасхальными яйцами. Когда мы вернулись в роту, все уже ушли в караул. Закрывшись в каптерке, мы тайком скушали эти пасхальные яйца.

Вторая Пасха была еще интересней. Я был уже в учебном центре. Прапорщику я сказал, что моя невеста будет проезжать через Барановичи, там у нее будет пересадка с поезда на поезд. Она, якобы, два часа будет на вокзале, и я хочу с ней встретиться. Одел я военные брюки, гражданский свитер, и в таком виде пришел в храм на Пасхальную утреню. Страшно было стоять в храме. По всему было видно — солдат. Любой патруль мог меня задержать. Обратно вернулся как раз к завтраку. Как это не парадоксально, в этот день в столовой давали яйца (до этого дня в рационе солдат не было яиц) — не пасхальные, конечно, но, тем не менее…».

Печерский монастырь и Духовные Школы

1975 год стал переломным в жизни будущего архиерея. Пройдя все испытания «на прочность» веры, Александр поступает в Ленинградскую Духовную Семинарию. Начинается принципиально новый жизненный этап — духовная и богословская подготовка в стенах Духовных Школ к предстоящему священнослужению. По признанию Владыки, этот период был одним из самых радостных и плодотворных в его жизни. Мир Церкви и веры открывался в еще большей глубине и красоте.

«На меня очень большое воздействие оказал Печерский монастырь. Там было много семинаристов, которые приезжали и работали . Мы дружили с этими ребятами. Все это впечатляло, хотелось жить в Церкви. После армии, получив, наконец, свободу самоопределения, я ушел в Печерский монастырь. Год я был там в качестве послушника. Здесь мое решение поступить в Ленинградские Духовные Школы окончательно оформилось. Поступление прошло относительно легко. Больше всего я боялся церковного пения. Когда мне сказали петь, то я буквально завыл не своим голосом: “Боже мой, Боже мой, почто оставил мя еси”. Мой вопль был услышан, и я стал студентом первого курса семинарии.

Студенческая жизнь для меня показалось довольно сложной. В какой-то степени это была школа выживания. Самое главное было — привыкнуть к общежитию. Одно дело — мечтать о Боге, а другое — вариться в самой церковной жизни. Все испытывается очень сильно, если с кем-то делишь кусок хлеба, кружку чая и общую комнату. Характеры, весь наш эгоизм, — все проявляется тогда максимально.

Несмотря на определенные трудности, нельзя сказать, что в семинарии я впадал в уныние. Очень грамотно была создана система образования. Наша семинария не была учебным заведением закрытого типа. Нас даже заставляли ходить в музеи, постоянно возили на экскурсии, мы ходили в театр. Жизнь в Петербурге бурлила. Это был город свободный, не искусственный. После окончания учебы я в буквальном смысле со слезами уезжал оттуда.

Пастырство

Приближалось время окончания учебы. Приближалось и время, когда необходимо было принять важнейшее жизненное решение о рукоположении в священный сан. И опять же, решение было своеобразным. Перед студентом Духовной Школы лежат два основных пути — белое духовенство (женатые священники) и монашество. Первое привлекает тем, что женившись и получив приход, у священника есть возможность активно работать с паствой, но осложняют этот путь семейные заботы. Монашество свободно от уз и тягот брака, но сфера деятельности ограничивается монастырем. Александр выбирает третий путь — он принимает священный сан неженатым, не приняв монашеского пострига. Приняв 21 февраля диаконское рукоположение от Митрополита Ленинградского и Новгородского Антония, новопоставленный диакон по благословению Председателя Учебного комитета при Священном Синоде Митрополита Таллинского и Эстонского Алексия (ныне Святейшего Патриарха Московского и всея Руси) 28 сентября этого же года направляется в распоряжение Митрополита Минского и Белорусского Филарета.

Так об этом вспоминает сам епископ Артемий: «Владыка Антоний вызвал меня и благословил на рукоположение. Это было в Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Я ощутил некий страх и растерянность. Состоялась моя диаконская хиротония. Начало новой жизни. Затем была практика на приходе. Одно дело в городском храме ектенью пропеть, а другое дело — в деревне, где бабушки, которые не умеют петь, и ты петь не умеешь, где бабушки не знают устава, и ты устава не знаешь. Были достаточно сложные и своеобразные моменты. Но так укрепляется вера. В сентябре я был направлен в Минск и от владыки Филарета получил назначение в родной Александро-Невский храм. Это было воплощением моей мечты. Вскоре Митрополит Филарет рукоположил меня в иерейский сан. Так началось мое пастырское служение».

Иерейский сан диакон Александр принял 24 марта 1984 года. Приближалось время тех общественных изменений, которые, с одной стороны, дали Церкви свободу, с другой — поставили перед каждым человеком в отдельности, обществом и Церковью в целом новые и весьма сложные проблемы. Именно в этот неоднозначный период проходило пастырское служение будущего епископа. В Александро-Невский храм, равно как и в другие действовавшие в столице церкви, люди буквально хлынули в эти так называемые «перестроечные времена». На приходе при непосредственном участии отца Александра была организована воскресная школа. Преподавательская деятельность не ограничилась только этим учебным заведением. По благословению Митрополита Филарета отец Александр стал преподавателем открывшегося в Минске богословского факультета. За усердные труды во благо Церкви 4 мая 1986 года он был награжден камилавкой, 10 апреля 1988 года — наперсным крестом, а 18 апреля 1993 года был возведен в сан протоиерея.

Архиерейское служение

Но Господь судил более высокое и ответственное призвание. Постановлением Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Священного Синода Русской Православной Церкви от 26 декабря 1995 года протоиерею Александру Кищенко, клирику Минской епархии, определено по пострижении в монашество и возведении в сан архимандрита быть епископом Гродненским и Волковысским. 3 февраля 1996 года, в день памяти преподобного Максима Исповедника, в Минском Свято-Духовом кафедральном соборе протоиерей Александр был пострижен Митрополитом Филаретом в монашество с именем Артемий и возведен в сан архимандрита. В тот же день после Всенощного бдения был совершен чин наречения архимандрита Артемия во епископа. 4 февраля, в Неделю о мытаре и фарисее, в Свято-Духовом кафедральном соборе Минска Митрополит Минский и Слуцкий Филарет в сослужении белорусских архипастырей совершил хиротонию архимандрита Артемия во епископа Гродненского и Волковысского.

«Удивительным и неожиданным, — говорит владыка Артемий, — было избрание меня в епископы. Быть епископом — действительно огромная ответственность. Этот сан ко многому обязывает. Но внутренние сомнения — одно, послушание Церкви — другое».

С момента вступления на Гродненскую кафедру прошло 11 лет. Под управлением владыки епархия преобразилась. Особенно это коснулось клира. Без преувеличения, на сегодняшний день Гродненская епархия, если судить по возрасту клириков, — одна из самых молодых и активных. Епископ Артемий не боится доверять молодым, и это доверие побуждает священников к той полезной деятельности, которая позволяет оправдывать надежды архиерея. Характерными чертами владыки, и это подтвердят все, кто с ним знаком, являются открытость, активность и дружелюбие. Такие качества не могут не привлекать.

Став епископом, владыка не оставил преподавательской деятельности в институте богословия при БГУ. С молодежью Преосвященнейший Артемий связан тем, что является Председателем Объединения молодежи Белоруской Православной Церкви. Объединение молодежи Белорусской Православной Церкви и его председатель — епископ Гродненский и Волковысский Артемий – в 2004 году стали лауреатами премии III Фестиваля православной молодежи «Обретенное поколение».

За годы епископского служения владыки Артемия в Гродненской епархии открыты десятки новых храмов, учреждено множество православных братств и сестричеств. Издается епархиальная газета и успешно действует официальный сайт епархии. За свою активную архипастырскую деятельность Преосвященнейший Артемий удостоен высоких церковных наград: ордена преподобного Сергия Радонежского II степени, ордена преподобной Евфросинии Полоцкой, ордена святого благоверного князя Даниила Московского II степени, орденом преподобного Серафима Саровского 2 степени. 9 сентября 2004г. постановлением совета Минской Духовной Академии им. свт. Кирилла Туровского академии Владыке Артемию присвоена ученая степень кандидат богословия.

Завершить рассказ о владыке Артемии хочется его же словами, которые, с одной стороны — характеризуют его жизненный путь и раскрывают его жизненные принципы, с другой — могут служить своеобразным примером для нас, рядовых христиан: «Вся жизнь наша — это духовный подвиг, подвиг борьбы с самим собой, подвиг богопознания: “чистые сердцем Бога узрят”. Ведь для того, чтобы увидеть в этой жизни Бога, нужно очистить свое сердце, изменить свою жизнь. Каждый день мы сами себя формируем для вечности. И все зависит только от нас с вами».

 Материал подготовили
иерей Георгий Рой,
иерей Сергий Коровинский