Чаще всего, семья — это не только муж и жена, а еще как минимум один ребенок. В большинстве случаев после рождения детей происходят изменения во взаимоотношениях между супругами. А как обстояло дело в семье Сердюков, знакомиться с которыми мы начали в прошлом номере?

Как стали развиваться Ваши отношения после рождения детишек? Дело в том, что часто мамы после рождения первого ребенка чувствуют ревность со стороны мужа.

Матушка: Когда появляется несколько детей, семья начинает работать на выживание. Если с одним ребенком могла справляться жена сама: купать, кормить, то с несколькими она уже зависит от помощи мужа. От усталости у нее может развиться депрессия, хотя у мужа­­ — тоже. Поэтому важно поддержать друг друга и не терять чувства юмора.

Батюшка: Лиза у нас родилась на Рождество Христово, а на следующий день, день Собора Пресвятой Богородицы, была годовщина моей хиротонии во диакона. Вот уже год прошел, как я в сане и такой подарок от Господа на Рождество. Когда я забрал Веру из роддома, мы тогда снимали однокомнатную квартиру, жили своими интересами, и вот первая ночь, все улеглись, мы приготовились ко сну. И вдруг я услышал еще какое-то третье дыхание, еще кого-то и понял, что это целый мир, целая вселенная, космос, который абсолютно автономен от меня, но к которому я имею самое прямое отношение. Я даже не могу понять в какой мере, насколько это самостоятельное бытие, и это было настоящее чудо. И еще то, что Лиза родилась на Рождество Христово, для нас это большая радость, это такой знак, что Господь нам дарует ребенка.

Матушка: А ревности не было. Я, вообще, мужа, прямо скажу, люблю больше, чем детей. Или просто это разные «любови». Некоторые женщины полностью поглощены жизнью ребенка, забывают мужа, а у меня такого ни разу не было, ни с одним ребенком. Ну не знаю, батюшка, ты чувствовал себя оставленным моим вниманием?

Батюшка: Нет, нет.

Матушка: Поэтому у нас таких проблем не было.

Батюшка: У нас присутствует такой здоровый эгоизм по отношению к нашим детям. Знаете, у меня есть одна история, связанная с дедушкой и бабушкой. У нас была одна соседка, Царство ей Небесное, Надежда, и у нее было трое сыновей. Их она поднимала одна, работала дояркой в колхозе. Это деревня, находящаяся в Припятском заповеднике, глухомань, медвежий угол. Среди Полесья гомельского, среди болот, такая жизнь довольно тяжелая. Работа дояркой — это ранние подъемы, очень тяжелый труд. У бабушки и дедушки тоже были дети. Их четверо — двое сыновей и две дочери. И всегда родители пытались уделить внимание своим детям, что-то вкусное им купить, какой-то подарочек им сделать. Запросы тогда были небольшие. А Надежда, когда она, например, варила суп, то мясою забирала себе, а не отдавала детям. И вообще, она блюла свои интересы. Да, вот такая позиция: будет жива мать — будут живы дети. И потом, когда дети выросли, когда родители стали более немощными, то мои бабушка и дедушка по осени копали картошку одни, хотя у них двое сыновей, которые жили в Гомеле, но они не приезжали. А сыновья той женщины, всякий раз, когда нужна была помощь, на сенокосе, в посадке или уборке картофеля, они всегда все вместе приезжали и помогали. Конечно, мы тоже испытываем свои сложности. Но мы не воспитываем своих детей в каком-то страхе или армейском режиме. Просто стараемся соблюдать иерархию.

Но, вообще, настойчивость такую приходится наверно применять?

Батюшка: Естественно, без этого никак, как сказано в книге Иисуса, сына Сирахова :«Есть у тебя сыновья? учи их и с юности нагибай шею их. Есть у тебя дочери? имей попечение о теле их и не показывай им веселого лица твоего» (Сир. 7:25-26). То есть, такие интересные вещи, предполагающие определенную позицию по отношению к своим собственным детям. Люди, которые родят одного ребенка, и носятся с ним, как с торбой, целиком приносят себя в жертву. А ребенок вырастает потом эгоистичным и «неблагодарной свиньей». У меня были такие моменты, когда я Гришу очень жестко воспитывал, хотя это, конечно, не оправдывает меня. Но я Вере сказал однажды, что мне важно сохранить с тобой отношения, потому что дети, естественно, когда вырастают, они уходят, но я не позволю, чтобы на меня или на тебя поднимал руку. Это я из него прямо выбил, каленым железом. Хотя понятно, что когда ударяешь ребенка, расписываешься в своем бессилии, когда не можешь повлиять на него чем-то другим. Конечно, это приводит к какому-то результату. Во всяком случае, Гриша теперь понимает, что если я сказал, что возьму ремень, то я его действительно возьму.

Что еще бросилось в глаза, так это беспрекословное послушание детей. (Дело в том, что, когда мы начали молиться перед трапезой, маленький Гриша немного баловался возле нас, на диване. И к большому удивлению, после первой просьбы отца Павла (именно просьбы) малыш послушно отошел в сторонку и встал вместе с нами на молитву).

Скажите, Ваши детки, вообще, тяжело поддаются воспитанию?

Батюшка: В воспитании должен быть такой момент строгости и субординации, иерархичности. Хотя многие могут говорить, что это бесчеловечно нарушать права своего ребенка, но вы знаете, я думаю, что эти права писали какие-то бездушные и, вообще, ничего несведущие в семейной жизни люди. Дело в том, что ребенок не должен быть идолом. Он должен быть любимым, ему нужна ласка, ему нельзя отказывать в ней. Но вместе с тем, ребенок должен понимать, что его появление на свет, радость его жизни в этой семье, радость его детства напрямую зависят от того, как будут складываться отношения между родителями. А когда семейная жизнь родителей превращается в бесконечную погоню в обслуживании детей, то, в конце концов, наступает момент пресыщения. Например, когда у детей наступает подростковый возраст, и дети начинают заявлять такие вещи, что просто теряется смысл всех твоих усилий. А в то же время супруги уже настолько отвыкли жить жизнью друг друга, так душевно один в одного проникать, что, когда ищешь опоры, замечаешь, что, став официантами, уже как-то отдалились друг от друга. А это негативно сказывается и на самих детях. То есть дети, я считаю, должны знать свое место. Это очень важно. В этом смысле мне очень нравятся какие-то черты воспитания в мусульманских семьях. Строгая иерархия, четкий традиционный уклад. В наших семьях такое отсутствует. Нам не были, или почти не были переданы такие религиозные традиции. И вот мы решили, что будем создавать свои собственные традиции.

Я всегда восхищаюсь, и одновременно мне даже как-то так немного печально, когда я попадаю в традиционные священнические семьи. Там есть свой мир, своя культура, в которой воспитываются дети, для них эта религиозная среда такая привычная. К сожалению, сегодня это все теряется, какая-то такая самоидентичность, какая-то особенность национальная, вся жизнь превращается гипермаркет, где рядом с хлебом лежит белье. Так происходит и в семейной жизни. Люди в браке начинают функционировать как социальные единицы, как общество по производству для государства людей, новых адептов, как некая выхолощенная среда. Поэтому многие люди сегодня не считают институт семьи ценностью, и от этого очень большое количество разводов.

Просто сейчас, бывает, произойдет такая мелочь между супругами, и эту мелочь они не покроют как-то любовью, мелочь начинает расти, из мухи раздувается слон.

Батюшка: Ну, это все потому, что мы сами по себе мелочные.

А может, Вы дадите какой-нибудь совет супругам, как вот эти маленькие мелочи преодолевать?

Батюшка: Конечно, можно сказать словами Иоанна Лествичника, что начало безгневия — сомкнутые уста, но иногда, в моем лично случае, сомкнутые уста в один момент — это разомкнутые вдвойне в последующий. Об этом говорит архиепископ Иоанн (Шаховской) или даже отец Александр Ельчанинов в своих дневниковых записях, что иногда в огне ссоры все эти мелкие обиды, недосказанности, они как бы перегорают, уничтожаются, то есть умеренная ссора даже как-то немного взбадривает.

Если люди интеллигентные и умеют… «культурно ссориться» (подсказывает матушка и смеется).

Вот у меня так часто бывало, когда Вера могла сказать что-то очень веско — так, что весь мой эмоциональный всплеск казался просто идиотским, и продолжать в том же духе уже не было никакого смысла.

Матушка: Дело в том, что в ссорах нужно искать не «кто виноват», а «что делать». И в такие моменты можно вспомнить обиды, нанесенные с первых дней супружества, что обычно и происходит. Но ведь смысл ссоры в том, чтобы найти решение, а не в том, чтобы просто поругаться.

Батюшка: Дело в том, что в нашей семье моя супруга стремится быть казначеем. Это такой момент, который дает ей некую уверенность в жизни.

Матушка: Чувство стабильности!

Батюшка: Да, чувство стабильности, которое так необходимо матери детей, особенно с таким супругом. Очень долго, когда мы поженились, наверно, только после того, как у нас, родился Гриша, она мне перестала задавать этот вопрос: «А есть ли Божий промысел в нашем браке?» Многие мои друзья и даже знакомые по Семинарии знают мой бесшабашный характер. И каждый может подтвердить, что я человек стихийный, и могу какой-нибудь фокус выкинуть, а Вера, как супруга, в этом смысле является заложником ситуации.

Матушка: А бывает, мы смотрим за нашими православными молодыми, они часто ссорятся из-за того, что им просто нечем заняться в браке, вот детей не хотят рожать, скучно становится. Поэтому они начинают ссориться, творить глупости только ради того, чтобы себе как-то немножко нервы пощекотать, что приводит к очень плачевным последствиям. Они не решают какие-то проблемы, а просто таким образом жестоко развлекаются за счет друг друга. Поэтому нужно, как в Ветхом Завете сказано, примириться до захода солнца.

Батюшка: Такой образ можно употребить: вулкан, при извержении которого образуется новый остров, или атолл есть ссора, которая ведет к расстановке какого-то акцента, когда более ярко вырисовывается ситуация, когда понятно, что надо делать, и, в общем, понятны претензии, и тогда конфликтующие стороны приходят к какому-то компромиссному решению.

Бывают непродуктивные ссоры. Например, когда в городе в пробке тебя кто-нибудь оскорбит, ущемит твое мужское самолюбие, ты приходишь домой, здесь ты хозяин, здесь ты царь, и поэтому бывает, что ты затеваешь ссору ради того, чтобы компенсировать свое унижение. Есть масса таких ситуаций. В любом случае мы прекрасно понимаем, кто ищет разделения. Как поет Юрий Шевчук, «правда на правду», и у каждого есть правда, и причем правда обоснована, выверена. И здесь очень важно понимать, что любовь это то, что созидает, вот это благословлено Господом. И пусть я прав хоть тысячу раз, но если от моей правоты у моей супруги на глазах появляются слезы, то мне такая правда не нужна. Я могу от нее добиться труднопроизносимых слов прощения, но при этом будет рыдание, скорбь, и все это отпечатывается на наших детях, поэтому такая правота никому не нужна, в конце концов, восторжествует разделение. Дьявол отпразднует победу.

Матушка: К сожалению, нельзя взять отрывки из творений Святых Отцов, наложить на себя и сразу стать таким, как хочется. Приходится это самим для себя это открывать, но уже в опыте, иногда приходится их отвергнуть, но чтобы потом опять к ним придти. Церковные люди часто думают, что они уже все прочитали, раз у них лежит Евангелие в каждой комнате, то это спасет их от конфликтов или от проблем, но ничего подобного.

Батюшка: На самом деле, это такие общие ссылки на Святых Отцов, без конкретного цитирования. Мы не отказываемся от Святых Отцов, просто мы не знаем в полноте их наследия.

Матушка: В любом случае, для семейной жизни лучше читать позднего Иоанна Златоуста, чем Игнатия (Брянчанинова). Это мой практический совет. Ну, еще Феофана Затворника можно.

Батюшка: Вот мы говорим, что Православие — это свидетельство апостольской веры, что современная Православная Церковь идентична апостольской общине, но приходим мы в наши храмы и вместо того, чтобы видеть у всех одно сердце, мы находим разобщенность, грубость, бескультурье. Многие из нас ранят друг друга. Это говорит о том, что мы должны выстрадать свою церковность, свою веру, свой брак, свою любовь. Выстрадать и потрудиться очень серьезно и напряженно.

Я замечаю, что многим священникам очень часто не хватает времени на семью. Как Вам удается совмещать служение Церкви и уделять внимание собственной малой Церкви?

Батюшка: Вы знаете, не очень. Дома я бываю, скажем так, нечасто. Получается, что в неделю у меня один выходной день — понедельник. Но тоже особо не выходной, потому что по понедельникам у меня запись программы «Мир вашему дому».

Хотя мне кажется, что причина кроется не в моей занятости, а, прежде всего, в неумении правильно распределить время. Я помню, как однажды отец Александр Болонников вспоминал знаменитого патролога Сидорова, который будучи ученым, при этом имеет много детей и внуков и является хорошим семьянином. И многие, кто знаком был лично с ним, с его семьей, все восхищались такому умению совмещать и научную деятельность, и воспитание детей.

Матушка: Священнику повезло, наверное, больше, чем другим людям в наше время, потому его дети могут присутствовать при трудах отца. Это большая проблема сейчас, что многие дети никогда не видели и не знают, кем и как работают их родители, и как они зарабатывают на хлеб.

Батюшка: А если еще есть опыт какой-то диаконической деятельности, какого-то социального служения, то это имеет большое влияние на воспитание.

Матушка: Папа может не приходить домой, дети могут придти к нему и быть рядом с отцом и в этом есть большие плюсы, а то, что священники не уделяют времени семье, то мне кажется, что это проблема их личная. Я думаю, что даже, если он не настоятель, то можно договориться с настоятелем, объяснить, почему он хочет побыть в семье. Ну, еще матушки могут быть и настойчивее. Есть и такие, что берут детей под мышки и идут к владыке жаловаться.

Я хочу сказать, что батюшка может и суетиться, и бегать, семейный он там или не семейный, общаться с прихожанами. Но если прихожане видят, что у священника в семье все хорошо, то для них это будет лучшей проповедью. Люди очень внимательно смотрят, какая у батюшки матушка, как батюшка с ней разговаривает, какие у них дети…

Батюшка: Как она одевается (смеется).

Матушка: Что-то людям может не понравиться, и авторитет священника будет подорван.

Батюшка: У нас в Беларуси народ, более или менее индифферентен к религиозной жизни: то, что называется белорусской толерантностью, это и есть вежливое равнодушие. Вот на Украине община живет очень тесно и семью священника всегда видят. Да и сама община является расширенной семьей батюшки.

Матушка: Я уверена, дом священника может стать не, то что монастырем, но тем местом, где будут постоянно прихожане. В то же время матушка может быть помощницей своему мужу, а есть такие матушки, к которым после службы очередь за советом еще больше, чем к батюшке.

Отец Павел, скажите, а не хотелось ли Вам, чтобы сыновья тоже стали священниками?

Батюшка: Я, честно говоря, очень обрадуюсь, если они захотят. Хорошо если они выберут такую профессию, где в основе лежит служение: это может быть профессия военнослужащего, сотрудника МВД или же врача. Мне, вообще, очень приятно подумать, что с меня может начаться такой вот клан, то есть преемство, некое здоровое поколение. Это показывает некую Божественную десницу на целом роде. Но делать это все искусственно, мне не хочется. Чтобы сыновья меня не возненавидели за то, что я их на это подтолкнул. Знаете, есть очень хороший фильм «Трасса 60», где показано, как папа дарит сыну красный кабриолет BMW: «Это же мой любимый цвет, сынок». Вот я не хочу быть таким отцом, который свои нереализованные амбиции юности, пытается реализовать через сыновей. «Так, меня не сделали митрофорным протоиереем, не поставили настоятелем кафедрального собора, так вот, сынок, я буду тебя нацеливать к этому, а еще лучше стань епископом, чтобы ты обеспечил папе хорошую старость».

Матушка: Во многих семьях есть такое мнение, что надо одного ребенка пожертвовать в монашество. То есть родители хотят как-то устроиться за счет этого молитвенника. Мне это очень не нравится. Некоторым детям чуть ли не клобучки маленькие шьют, маленькие подряснички. Но, глядя на нашего Гришу, никто не скажет, что он будущий батюшка, он очень воинственный мальчик.

А мы этому и рады. Вообще, дети?? большое смирение для родителей. Если взрослые и могут состроить какую-то благочестивую мину на лице, то дети их выдают с потрохами. Сразу спускают нас на землю. У нас был такой период, когда наша Лиза отказалась причащаться. Это длилось целый год. Нам даже предлагали, чтобы мы взяли ее за руки и ноги, чтобы поднесли к чаше…

Это нас унизило в глазах прихожан, но ничего, мы все это вытерпели. Через год она более осознанно подошла к чаше. Я проводила с ней разговоры, читала за нее молитвы, то есть Лиза игралась, а я читала правило ко Святому Причащению. Искали разные пути.

Дети и дальше продолжают нас смирять. Так, чтобы они выстаивали службы, то такого, конечно, нет, и заставлять их невозможно. Мы приводим их к причастию и потихоньку они уже начинают нас спрашивать, что это такое, интересуются немножко. И, вообще, в религиозных моментах мы стараемся, чтобы лучше не перегрузить их этой информацией. Недавно меня Лиза спросила: «Мама, а ты хочешь в Царство Небесное?». Я говорю: «Ну, да», а она говорит: «А мы с подружкой не хочем». А там получается, что ту девочку перегрузили. Там, если она причащается, то не имеет права шалить, она должна вести себя примерно, сидеть на месте, телевизор не смотреть, и у нее уже отвращение к этому всему и к Царствию Небесному в частности. Мне пришлось сказать: «Ну, как же, Лизочка, мы все там будем, а ты одна нет, и все твои подружки туда пойдут», и она захотела.

Сейчас очень актуальным стал вопрос, как воспитывать детей в вере. Многие удивляются, что вроде бы и в храм водили постоянно и причащали, а он такой вот оказался. Но очень важно помнить, что каждому человеку придется пережить свой опыт встречи с Богом, даже если он с детства в храме. Ему придется пройти подростковый возраст и хорошо, если сначала оттолкнет все, а потом все воспримет, чем он по инерции будет ходить в Церковь и дальше. Мы к этому готовы, во всяком случае, мы не обманываемся на этот счет. Чтобы воспитать ребенка религиозным, надо самим быть верующими.

Батюшка: Прежде всего, это собственные религиозные чувства. Вообще, желание, стремление к молитве. Есть еще такой момент, как привычка к святыне. Дети очень чутко чувствуют ложь и это обличает.

Матушка: И самое интересное, что дети могут и подыграть так, что мы и не поймем, что они уже все про нас поняли. А потом они в какой-нибудь момент как скажут что-нибудь…

А что бы Вы сейчас пожелали молодым людям, которые уже создали или тем, которые только собираются создавать семью? Какое напутствие Вы дадите?

Батюшка: Во-первых, нисколько не сомневаться в своем выборе. Как говорится, руку на плуг возложил и все, вперед, без оглядки (см.: Лк. 9:62 и далее). Необходимо быть очень чуткими, нужно постоянно держать руку на пульсе. Клайв Стейпл Льюис, который сказал через своего персонажа (профессора Керка) в «Хрониках Нарнии»: «Держите глаза постоянно открытыми». Жизнь в браке предполагает постоянное обостренное напряжение духовного взора и духовного уха.

Брак — это симфония, это музыка, которая может стать прекрасной, а может превратиться в какофонию, то есть в такой industrial — скрежет металла и безжизненную пустыню. Это все в руках людей. Человек имеет такое высокое призвание, такие таланты, и если человек их не реализует, если он не взращивает их в себе, то он становится хуже животного. Потому что животным просто таких потенций не дано. У них нет этой заданности высоты. Так и в браке: если мы отказываемся от величия брака, от его глубины, от высоты этих отношений, то мы скатываемся. Мы можем даже на биологическом уровне становиться хуже животных. И, в конце концов, как и всякое пожелание, брак должен начинаться с того, что нужно положиться на волю Творца и постоянно обращаться к Нему в молитвах-прошениях, стеная, крича, вопия к Богу, прося у Него этого дара любви, дара несения достоинств и недостатков друг друга.

Матушка: Хотелось бы привести пример из сказки «Алиса в Зазеркалье»: главная героиня бежала изо всех сил, чтобы остаться на месте. Получается, мы должны прилагать уйму усилий, чтобы просто оставаться людьми, чтобы просто оставаться человечными, уже не говоря о каких-то там высотах. Еще мне хотелось бы пожелать молодым девушкам, конечно же, хладнокровия, потому что они очень чувствительны, их очень просто сломать, а еще перестать играть какие-то роли, потому что получается, что мы что-то там себе и из себя придумываем.

Очень важно договариваться с супругом. А для того, чтобы договориться, нужно знать, чего ты хочешь. А у нас получается, что мы навесили на себя ярлыки какого-то мечтания аскетического, о себе так думаем, будто мы на что-то этакое способны. И получается, что мы от мужа требуем, от себя требуем, а может нам это счастья и не принесет. Как вопрос о работе замужней женщины: одна стремится нарожать кучу детей, а потом получается, что она мучается. В результате и дети страдают, и она страдает. А другая, наоборот, делает карьеру, а потом оказывается, что для нее счастье — дома сидеть и с малышом агукать.

Батюшка: Это проблема очень многих людей. Один из самых важных жизненных вопросов: что мне нужно на самом деле, чего я хочу?

Матушка: Вообще, почему-то верующие отказывают себе в праве быть счастливыми. Они готовы страдать, готовы жертвовать… А ради чего? Мне так кажется, что Господь хочет, чтобы мы были счастливы. Брачная жизнь на то и рассчитана, чтобы получать удовольствие, радость от общения. А у нас получается, что все стремятся как бы похуже, потяжелее себе всё сделать. И получается, что ни себе, ни людям. Идет разлад с мужем, страдают дети и родственники.

Батюшка: Я бы еще хотел пожелать молодым семьям, молодым людям, которые стремятся к браку и уже вплотную подходят к этому, воспитывать в себе культуру интимных взаимоотношений. Это очень важно, потому что у нас принято считать, что «мы — православные, и Господь все управит», но при этом оказываемся грубыми, невосприимчивыми и очень глухими (это больше касается мужской части населения). Это очень важный момент, потому что на мужчине вступление в брак никаким внешним образом не отражается, кроме обручального кольца. А девушка переходит в качественно другое состояние. Кроме того, что физиологическая печать остается, она переходит из одного состояния в другое и вернуться в предыдущее она уже никогда не сможет. И это напоминает нам то, что когда-то наши души оставят тела, мы войдем в вечность и больше никогда не сможем вернуться сюда. Это как умирание. И сколько необходимо чувства такта, трепетности и благоговения для того, чтобы в самом начале не заложить бомбу замедленного действия в семейные отношения, потому что когда-то нечуткость, эгоизм могут стать помехой для того, чтобы эти отношения развивались гармонично. Об этом, конечно, не принято говорить, но я считаю, что это очень важный момент.

 Беседовали Александр Карпук, студент 4-го МинДС 
и Эмиль Синкевич, студент 2-го курса МинДС