В «Ступенях» №3 (11) 2003 г. было опубликовано интервью с архиепископом (в то время еще епископом) Новогрудским и Лидским Гурием. Напомним, что владыка Гурий является наместником Жировичского Свято-Успенского монастыря с 1990 года, поэтому его слова о монашестве являются плодом долгого и глубокого личного опыта.

— Владыка, монастыри всегда считались и считаются духовными центрами, их называли и называют святыми обителями, у многих слова «монах» и «святой»—почти что синонимы. Объясните, пожалуйста, чем же святые обители заслужили себе такое название?

— В первую очередь, это действие Промысла Божия. Например, наш Жировичский Свято-Успенский монастырь. Не люди избрали это место, а всеведущий Господь и Его Пречистая Матерь. Провидя будущее и зная, какие испытания выпадут на долю Белой Руси и белорусского народа, Господь определил именно здесь быть святой обители.

Важно понимать также само значение словосочетания «святая обитель». В православном понимании «святой»—значит исполненный благодати Святого Духа. Как губка напояется водой, так и человек, высшее создание Божие, должен быть напоен Духом Святым. Только тогда он полноценный человек, святой человек. Апостол Павел говорит, что все христиане должны быть святыми. Но святы они не в силу того, что все совершенны, а потому, что причастны благодати Духа Святого.

Таким образом, святость—это причастность иному миру (миру, который более реален, чем этот), причастность Духу Святому. Также и святые обители святы не только и не столько жизнью своих насельников, а преимущественно своей Богоизбранностью. Это колодцы воды живой, источники Святого Духа.

Многие обители избраны явлением чудотворных икон (в том числе и Жировичский монастырь), другие обители—благодаря подвижникам, таким, как Антоний и Феодосий Печерские, Сергий Радонежский с целой плеядой учеников, Серафим Саровский… И это только самые знаменитые святые и подвижники.

Все обители появились по Промыслу Божию и существуют часто вопреки желаниям человеческим. У каждой из них особое предназначение. Насколько они его выполняют––это другой вопрос. Как в светском государстве есть посольства-представительства иного государства, так и обители—это представительства Небесного Града на земле. Все их устройство должно быть подчинено главной идее—спасению людей.

Почему монастыри называют духовными центрами? Монастыри являются не только монашескими обителями, но призваны также служить и помогать миру. В миру человек постоянно находится в суете, заботах… А приехав в монастырь паломником, имеет возможность углубиться в себя, помолиться, сходить на богослужение, почитать духовную литературу, причаститься, подкрепиться духовно. Все это необходимо для того, чтобы христианин мог дальше нести свой крест в миру.

Поэтому для меня звучит странно, когда говорят: «в монахи уходят»… Не уходят, а приходят в святые обители, чтобы в них послужить ближним, Отечеству. Монастырь—это средоточие жизни, а не ее задворки.

— Владыка, чем объясняется желание посвятить себя монашеской жизни—протестом миру или стремлением самозабвенно служить людям?

— Протест?! Нет, очевидно, причины глубже… По этому поводу можно привести замечательное сравнение схимонаха Паисия Афонского: одно дело светофоры на улице, другое дело—маяк на скале. У них совершенно разные функции. Хотя монахами-отшельниками были единицы, их молитвами, примером и наставлениями живут и спасаются миллионы. Святые и сегодня служат миру. Образно говоря, они протоптали и указали дорожку в Царствие Небесное, по которой теперь идут очень многие.

Иных людей превозносили во время их земной жизни, но где их имена теперь? В лучшем случае в исторических книгах. И кто следует их путем? В лучшем случае изучают их биографии. Такова ли судьба великих христианских аскетов?! Жития и наставления, например, Антония Великого, Феодосия Великого, Онуфрия Великого- их не то что тысячи-миллионы христиан читали и читают, и пока будет мир стоять, будут руководствоваться ими в своей жизни. Современные монахи, взирая на эти примеры, находят для себя лучший путь, чтобы уйти от соблазнов и пошлости мира.

— Владыка, в разговоре с людьми нецерковными о монашестве и монастыре, понимаешь, что многие думают: единственная причина ухода в монастырь-неудача в личной жизни. Вы уже много лет являетесь наместником самого большого в Беларуси мужского монастыря, что же все-таки приводит людей в монастырь и много ли тех, кто действительно пришел в монастырь, потерпев неудачу в личной жизни?

— Желание стать монахом- это сокровенная тайна души человеческой, и только Господь знает истинные причины человеческого выбора… А мнение о несчастной любви как причине прихода в монастырь поддерживается, по моему, только бульварной литературой. Я как наместник монастыря могу с уверенностью сказать, что неудача в личной жизни привела в монастырь не более одного процента его насельников. Монашеская жизнь-это призвание. А призвания, как показывает наша жизнь, бывают разными: у одного призвание быть летчиком, у другого-медиком, у третьего-священником, а кто-то призван Богом быть монахом. Святитель Николай Сербский говорит: «Слушай твое сердце. Куда тебя оно зовет, туда и иди». Насильно в монастырь никто не зазывает, ведь если у человека не было призвания, а он стал монахом, он тогда мучается. Бывает и наоборот, когда Господь зовет к монашеской жизни, а человек не желает слышать этого зова, и женится. И тоже всю жизнь страдает. Господь призывает человека, зная его наклонности, характер, Он как Отец заботится: «Здесь тебе лучше будет»,-подсказывает, показывает, а человек противиться: «Нет, я хочу не так».

— Как же узнать, где твое истинное призвание?

— Во-первых, надо молиться. А во-вторых, важно прислушиваться к мнению духовно опытных наставников.

— Владыка, что вкладывает православная монашеская аскетика в понятие святости и святой жизни?

— Я уже акцентировал внимание на том, что святость это, в первую очередь, причастность к благодати и, как говорил преподобный Серафим Саровский, стяжание Святого Духа.

Какую роль играет аскетика в стяжании святости? Без аскетики не может быть святости. В одной упряжке, например, одна лошадка не может бежать впереди другой, обе должны тянуть вместе. Стяжание святости невозможно без подвига, без внимания к себе. Каждый христианин призван к стяжанию Святого Духа, без этого он-неполноценная личность, без этого немыслима его вечная жизнь с Богом, и на земле он мучается. Конечно, степень стяжания, степень полноты жизни, степень духовной радости и благодати бывают разными.

Святитель Василий Великий говорит: «Как дым отгоняет пчел, так и грех отдаляет от нас Дух Божий». Все христиане должны следить за своими мыслями, потому как мысли, возникающие в сердце человека, направляют его к делам. Мысли-это начальный уровень. Отсюда берут начало все истоки добра и зла, на мысленном уровне начинается борьба за вечную жизнь человека. Поэтому задача человека всегда быть внимательным к жизни своего сердца, и изгонять грешные мысли, очищать гниль и грязь греха, быть внимательным к самым малейшим движениям сердца.

— Владыка, а чем, по Вашему, отличается христианская святость от нравственно безупречного образа жизн? Есть ведь неверующие люди, о которых говорят: «Святой жизни человек,-никого никогда не обидел, слова плохого от него не услышишь, всегда готов помочь?» Как отличить верующего, святого человека от ведущего нравственно безупречный образ жизни?

— Я не могу за всех людей говорить, их на земле около 6 миллиардов. Но из всех людей, с которыми мне приходилось и приходится общаться в моей жизни и по долгу моего нынешнего служения,- а это люди разные: руководители самых высоких рангов, рабочие, крестьяне,здоровые и больные,—я не встретил ни одного нравственно безупречного человека. Нравственное совершенство—это, скорее, философский постулат. Мы можем говорить о человеке порядочном: что он не пьянствует, разврату не предается, не курит. При сегодняшних процессах падения и обесценивания нравственных ценностей такие люди действительно могут показаться святыми, но, смотря с позиций христианских, порядочности далеко не достаточно для стяжания святости.

Меня поразил пример из жизнеописания святого Серафима Саровского. Однажды к преподобному пришел один офицер в звании подполковника. Он был человеком весьма порядочным: хороший семьянин, честный и храбрый солдат, надежный друг… О нем, по сегодняшним меркам, действительно можно было бы сказать: «Святой жизни человек». Но преподобный Серафим вдруг сказал ему: «Ах, Владимир, каким ты пьяницей будешь!.. Но не отчаивайся, Господь тебе поможет».

Этот человек был, может быть, нравственно безупречен. В чем же проблема? В нем был червь тщеславия: «Я не таков, как прочие человеки». Может быть, он даже этого не замечал, но Господь-Сердцеведец предвидел опасность и знал, что если оставить его в этом состоянии, то гордыня вырастет и погубит человека для вечной жизни.

Слова преподобного явились громом среди ясного неба. Но спустя годы предсказание святого стало сбываться. Житейские трудности и несправедливость начальствующих сломили человека. Он сильно запил. Пройдя многие мытарства, он все же вспомнил слова преподобного Серафима, обратился к Богу и вернулся к порядочной жизни. А ведь это был христианин. Он имел все средства для того, чтобы сохранить свою порядочность. Что же тогда говорить о человеке, не имеющем понятия о христианстве? У такого человека нет ни одной причины, по которой он должен себя сдерживать. Современная мораль гласит: «Зарабатывай деньги! Живи в свое удовольствие!».

Порой приходится удивляться, как человек, не знающий законов духовной жизни, смог устоять и не поддаться нравственной деградации, как смог сохранить свое человеческое достоинство? Что удерживает таких людей? В разговорах выясняется, что дедушки и бабушки этих людей были людьми верующими, и их потомки, как думается, пользуются потенциалом духовности, накопленным предками. Огромную роль, конечно же, играет воспитание, а также молитвы матерей и дедов.

Но бывает и по-другому. На людях тот или иной человек старается казаться предупредительным, вежливым и обходительным. Придя же домой, становиться неузнаваемым, допускает по отношению к своим близким грубость и даже жестокость.

Поэтому я не верю в нравственное совершенство без благодатной помощи Божией. Для того, чтобы нравственность была не показной и внешней, необходим тяжелый и ежедневный труд над собой. Необходимо победить себя, а этого без Божественной помощи сделать невозможно.

Но еще раз повторю, я не берусь судить о всем мире.

— Цель жизни каждого христианина—стяжание святости. Можем ли мы говорить о разных возможностях на пути к духовному совершенству: для монахов, скажем,—это большие возможности, для людей в миру—меньшие?

— Преподобный Серафим примечает: если человеку дает больше благодати чтение духовной литературы—занимайся чтением духовной литературы; другому—дела милосердия, значит, занимайся делами милосердия; третьему—молитва, значит, молись… Конечно, христианин должен всем этим заниматься, но чему-то одному уделять особое внимание. У людей разное устроение. Так и при сравнении монастыря и мира. У монашествующих––свой уклад, в миру––свои заботы и проблемы. Но в лике прославленных святых мы встретим как монахов, так и мирских. Господь дает различные дарования, и, сообразно с этим, разными бывают подвиги: кто-то принял мученичество, кто-то благовествовал, кто-то совершал дела милосердия. Важно не просто проживать свою жизнь, а заботиться о стяжании благодати. Потеря благодати—самое великое бедствие, приобретение и удержание ее—самая высокая цель жизни христианина. Законы духовной жизни таковы, что потерять благодать легче, чем приобрести. Осудил человека—и благодать Божия отошла от тебя. Каждый из нас, исходя из уклада своей жизни, может определить для себя лучший путь стяжания благодати. Конечно, в монастыре больше возможности подумать о спасении и трудиться над спасением. Но везде свои искушения: в миру––свои, в монастыре—свои. Трудно сказать, где их больше.

— Владыка, сердечно благодарим Вас за то, что Вы смогли уделить нам время, встретиться с нами и ответить на вопросы. Желаем Вам лично, всей братии и насельникам Свято-Успенского Жировичского монастыря благодатной помощи Божией в совершении монашеских подвигов и испрашиваем ваших святых молитв.

 Беседовал
Юрий Рой, студент III курса МинДА