Между семинарскими лекциями можно часто увидеть группу дипломников, которые буквально «осаждают» Валентину Анатольевну Теплову—профессора Минской Духовной Академии и истфака БГУ. С тех пор, когда была опубликована эта статья—«Ступени» № 4 (16) 2004 г.—ничего не изменилось: Валентина Анатольевна все так же пребывает в «осадном» положении благодаря своему профессионализму и любви к науке.

— Валентина Анатольевна, расскажите, пожалуйста, как складывался Ваш жизненный путь до того, как Вы начали заниматься историей.

— Мой путь складывался таким образом, что это и был путь в историю. Интерес к «наставнице жизни» я почувствовала в себе очень рано. И когда я заканчивала десятый класс, мне было ясно, куда я пойду учиться дальше. У меня не было никаких сомнений на этот счет. Я сразу же поступила на исторический факультет Горьковского, ныне Нижегородского Университета. Со второго курса начала заниматься научно-исследовательской работой. Вначале меня увлекла археология. Однако, проведя четыре года на археологических раскопках,—изъездив все Поволжье, начиная от Нижнего Новгорода и до Саратова,—я поняла, что археолог из меня не получится, ввиду того, что этот труд требует недюжинной физической силы и выносливости, которых у меня явно не хватало.

В то время в университете сложилась очень сильная и интересная корпорация преподавателей. Достаточно назвать имя профессора Московского государственного университета Петра Андреевича Зайончковского, читавшего курс российской истории, или профессора Владимира Владимировича Пугачева, познакомившего нас с историей общественно-политической мысли России конца XVIII—первой половины XIX веков. Я слушала спецкурсы необычайно популярных тогда среди студентов молодых профессоров Юрия Михайловича Лотмана (Тартусский университет) и Бориса Федоровича Егорова (Ленинградский университет). В университете часто бывал крупнейший пушкинист Юлиан Григорьевич Оксман, блистательные лекции которого собирали огромную аудиторию и вызывали бурные дискуссии. Благодаря именно этим ученым я получила исследовательскую школу, которой горжусь и по сей день, и которую считаю своим долгом передать моим ученикам.

Диссертацию,—ее тему я избрала под большим влиянием этого же круга исследователей—будучи аспиранткой, я выполняла в Санкт-Петербурге (тогда еще Ленинграде). Она была посвящена изучению малоизвестной личности воспитанника Санкт-Петербургской Духовной Академии, переводчика греческих древностей, издателя и государственного деятеля начала XIX века Ивана Ивановича Мартынова. Занимаясь исследованием его жизни и деятельности, а также друзей и однокашников Мартынова, меня поражала глубина их духовных исканий, источник силы которых мне тогда был еще не понятен.

После защиты диссертации началась моя преподавательская работа в Горьковском университете. В то время каждое лето я проводила в Санкт-Петербурге или Москве, работая в архивах и библиотеках. В эти годы судьба меня свела с замечательными учеными и блестящими исследователями: с доктором филологических наук Михаилом Павловичем Алексеевым и доктором исторических наук Анатолием Васильевичем Предтеченским, людьми глубоко верующими. Встречи с ними формировали меня не только как историка-исследователя, но в большей степени как человека христианского мировоззрения, хотя мое истинное воцерковление произошло значительно позже.

— Валентина Анатольевна, а у Вас были доступы в архивы?

— Конечно. Получить разрешение на работу в архиве несложно. Гораздо труднее «привязать себя к стулу» и работать по восемь часов в сутки. Чаще всего мне приходилось бывать в Российском государственном историческом архиве, Центральном государственном военно-историческом архиве, Национальном историческом архиве Республики Беларусь, в рукописных отделах Пушкинского дома, Национальной библиотеке Санкт-Петербурга (бывшей Салтыковке), в отделах редких книг библиотек бывшего Союза.

— Как Вы оказались в Беларуси?

— В 1976 г. мой покойный муж, известный историк Игорь Вацлавович Оржеховский, был приглашен на заведование кафедры Российской истории в Белорусский государственный университет. Так мы оказались в Минске. Мне пришлось оставить занятия русской историей и «переквалифицироваться» на историю Беларуси, о чем я не сожалею. На кафедре истории Беларуси я тружусь и по сей день.

Изучая историю Беларуси, я поняла, что многие исторические явления невозможно правильно понять и адекватно оценить вне историко-церковного контекста. Зачастую политическая ситуация определяла церковную жизнь населения Беларуси, а церковные установления влияли на социально-политические и этнокультурные процессы. Например, социально-политическая история Беларуси XVII—первой половины XVIII веков была во многом предопределена Брестской церковной унией и ее эволюцией. Или право патроната, которым столь широко пользовались короли Польские и Великие князья Литовские в XVI веке, заметно влияло на состояние Православной Церкви Беларуси и Украины. Таких примеров можно привести множество. В советской исследовательской литературе подобная постановка вопроса была невозможна, и почерпнуть из нее я ничего не могла. Тогда я обратилась к богатой дореволюционной литературе, в которой открыла для себя забытые или умышленно замалчиваемые имена православных историков—Кояловича, Жуковича, Харламповича, Беднова и многих других. Меня удивило созвучие их мыслей нашему времени, я была поражена актуальностью их трудов. Хотелось, чтобы некоторые из них были переизданы и стали доступными современному читателю. Но тогда, в конце 1980-х годов, подобный подход к изучению истории не одобрялся партийными органами факультета. И однажды, когда своей дипломнице я дала тему по истории национально-религиозной жизни Беларуси XVIII века, меня пригласили в деканат и попросили снять тему и заменить ее на новую, более «актуальную».

Большим событием в моей жизни стала встреча с Владыкой Филаретом. Именно Владыка понял значение работы по «воскрешению» утраченного наследия, и только благодаря его поддержке оно стало осуществляться. Когда-то Александр Сергеевич Пушкин назвал только что вышедший из печати 9-й том «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина «подвигом честного человека». Мне хотелось бы отнести эти пушкинские слова к нашему Владыке.

В 1992 году по благословению Владыки Филарета я приняла участие в подготовке конференции, посвященной 1000-летию Православия в Беларуси, которую можно считать важнейшим событием в церковной и культурной жизни современной Беларуси. Это была историко-церковная и богословская конференция, где впервые встретились светские и церковные историки. На мой взгляд, она носила судьбоносный характер, так как способствовала обращению интеллигенции к Православию. Для меня самой участие в этой конференции стало поворотным пунктом. Раньше были поиски исследовательского пути, а теперь это была открытая дорога. Так занятие историей привело меня в Церковь. Именно в этот год я приняла Таинство Святого Крещения. Поэтому свой приход на преподавательскую работу в Минскую Духовную Семинарию я считаю закономерным. Мне посчастливилось начинать работу в Минской Духовной Семинарии с церковным историком Алексеем Мельниковым, труды которого в Духовных Школах Беларуси хорошо известны. За короткую свою жизнь он успел сделать очень много. Именно с ним я впервые приехала в Жировичи, на Крещение 1994 года. С первого момента нахождения в Семинарии мы ощутили такую заботу и внимание со стороны преподавательского состава и студентов, что до сих пор с теплотой и нежностью вспоминаю об ушедших 1990-х.

— Как, с Вашей точки зрения, история Беларуси может влиять на духовное состояние современного общества?

— Мы живем в секулярном обществе, большая часть членов которого еще не решила проблему церковной принадлежности или по тем или иным причинам не хочет быть вовлеченной в церковноприходскую жизнь; а, может быть, вообще с недоверием относится к любой христианской конфессии. Поэтому характер духовно-нравственного и религиозного образования в настоящее время носит преимущественно просветительский (то есть внелитургический) характер, хотя есть простой и естественный путь для совершенствования духовной жизни общества: церковное образование, которое возможно через планомерное развитие системы церковно-приходских школ. Отрадно заметить, что в настоящее время появляется все больше сторонников классных занятий по основам вероучения в средней школе. В этом процессе, достаточно созревшем, но далеко не законченном, важную роль играют гуманитарные дисциплины, особенно отечественная история.

Через знакомство с основными этапами исторического пути Православия на белорусской земле, ее святыми и подвижниками учащиеся имеют возможность приобщаться к духовным традициям, которые помогут воспитать ревнителей Православия и сегодня.

Однако, чтобы это сделать, необходимо изменить учебные программы, как для средней, так и для высшей школы, включив в их содержание и основные этапы церковной истории. В курсе истории Беларуси хотелось бы отразить и процесс формирования традиционных конфессий, влияние конфессионального фактора на этническую судьбу белорусов. Сейчас представилась возможность эту идею реализовать в новом учебнике по истории Беларуси для 12-го класса СШ. В рабочий коллектив, который трудится над его созданием, вхожу и я.

— Отбор и содержание исторического материала откладывает отпечаток на мировоззрение учеников. Можно ли назвать Ваше видение развития исторических процессов объективным?

— Я думаю, что добиться полного объективизма в изложении истории невозможно. Вышедшие в начале 1990-х годов учебники по истории Беларуси тому подтверждение. Они были больше похожи на учебники политологии. На мой взгляд, следует добиваться корректного изложения исторических событий. Современный учебник по «Истории Беларуси» еще не создан. Для меня образцом остается учебник по «Истории России» С. Ф. Платонова, предназначенный для духовных семинарий, который в свое время выдержал два издания. Автор сумел хорошим литературным языком изложить все основные события, в том числе и церковной истории, которые развертывались на территории Восточной Европы X—начала XX веков, не исключая и историю Великого Княжества Литовского.

Эта книга, мне кажется, должна быть переиздана и служить примером того, как следует писать школьные учебники. Она может послужить образцом и для написания учебника по «Истории Беларуси» для Духовных Школ современной Беларуси, конфессиональная жизнь которой должна быть рассмотрена во всей ее полноте. Сегодня мы начинаем это делать.

— И все-таки, Валентина Анатольевна, какую роль наука сыграла в Вашем пути к Богу?

— В моей жизни занятие наукой было только одним из звеньев цепочки, ведущей к Богу. Моя семья была религиозна, хотя храм мы не посещали. В то время это было не всегда возможно. Тем более, мой отец был директором крупного военного завода. В доме у нас хранились иконы, читалась Библия. Мама хорошо играла на рояле, и я выросла на церковной музыке. С самого раннего детства я слышала «Херувимскую» Бортнянского и другие церковные песнопения. Часто детям читали «Жития Святых». Так, с раннего детства я жила с Богом, и когда представилась возможность принять Таинство Святого Крещения, то это уже была только внешняя часть, так как внутри я уже давно была христианкой.

— Что Вы можете рассказать об отношении Ваших коллег к тому, что Вы преподаете в Минских Духовных Школах?

— Я никогда об этом не спрашивала своих коллег по университету, но думаю, что они относятся с уважением.

Два года назад я впервые привезла сотрудников исторического факультета в Жировичи, потом в Полоцк. Мне кажется, что в их жизни эти поездки оставили свой след.

— Что Вы можете сказать о нашей Семинарии, Академии? Какие Вы связываете надежды с нами, будущими священнослужителями, преподавателями, возможно, деятелями церковной науки?

— Без создания своей собственной учебной и исследовательской школы невозможно представить развитие нашей Семинарии и Академии. Эту школу надо закладывать профессионально со всеми присущими ей атрибутами. Я думаю, что Минские Духовные Школы доросли до устроения кафедр со своими общими и специальными курсами и даже курсами по выбору. Я уверена в том, что преподаватели уже сегодня могут приступить к созданию своих авторских курсов, которые послужат будущим священнослужителям. Я думаю, что полезно обратиться и к опыту прошлого. В Беларуси была хорошая дореволюционная Духовная Школа. Вернуть в настоящее все, что было в ней полезного—наша задача. В XVII-ом веке учебники, которые создавались в белорусских православных братских школах, служили «вратами учености» далеко за пределами Беларуси. Полагаю, что и сегодня у нас есть возможность возродить забытую традицию. Может быть, для преподавания в семинарии следует больше привлекать выпускников своей Академии. Я верю в авторитет ее преподавательской корпорации и в этой работе мне хочется участвовать. Это—моя жизнь, в которой нужно успеть как можно больше сделать, чтобы потом кто-то другой начатое дело продолжил.

— Валентина Анатольевна, расскажите, пожалуйста, как Ваша семья встречает Рождество?

— Рождество у меня всегда ассоциировалось с ожиданием чуда. Дома на Рождество всегда зажигалась свеча, и мы, будучи маленькими детьми, то и дело выбегали на улицу посмотреть: не появилась ли долгожданная Звезда. Рождество у нас всегда было семейным праздником. До сих пор с приближением Рождества я ощущаю то детское благоговение. И сегодня, в Рождественский сочельник, я с дочерью иду в храм, чтобы преклонить колени пред Богомладенцем.

 С Валентиной Анатольевной Тепловой беседовали
Евгений Свидерский, студент III курса МинДС,
Сергей Коровинский, студент IV курса МинДС,
Александр Карпук, студент I курса МинДС