В заметках, предложенных Вашему вниманию, дорогие читатели, лидер Братства в честь преподобной Евфросинии Полоцкой диакон Сергий Тимошенков делится с нами сокровенным опытом непростого миссионерского служения. Отец Сергий вспоминает, как они с отцом Игорем Чечуковичем (сейчас—клирик Полоцкой епархии) начинали братское движение…

О дружбе

Я благодарен Богу за дружбу с отцом Игорем Чечуковичем—ведь именно в этой дружбе родилось когда-то давно желание работать с детьми-сиротами, а позже—и идея создания Братства. Именно дружба помогала нам с Игорем делать то, что мы делали, именно она помогала отстоять право нашего Братства на жизнь и доказывать жизнеспособность нашего Дела. Насколько мы близки были по духу, можно судить хотя бы по тому факту, что если один из нас проводил беседу с детьми, а второй приходил только в середине ее, то опоздавший мог почти с первых слов продолжить мысль друга, ни разу не повторившись и не отклонившись от первоначальной идеи беседы. Но больше всего такая дружба выручала нас в экстремальных ситуациях, когда крайне важно умение понимать друг друга с полуслова.

Такая дружба, конечно же, накладывает и дополнительную ответственность: ведь всякая ссора, любое недопонимание отражается на том деле, которое вы вместе с другом делаете. Мы такое испытали на собственном опыте… К счастью, Игорек почти всегда первым прислушивался к голосу здравого смысла и предлагал мировую сам. Однажды (о, как иногда отрадно для моей гордости это вспоминать!) он, разбудив меня в 2 часа ночи, на коленях просил прощения, хотя виноваты в ссоре были мы оба…

Я глубоко убежден, что эффективность работы любой команды значительно повысится, если между ее членами будут налажены не просто теплые, но именно дружественные отношения. И, чем крепче будет эта дружба, тем больше повысится качество работы, выполняемой командой.

О сценках

Один из способов работы нашего Братства—это постановка сценок. Как же порой непросто их писать! Бывает, что кто-то из братчиков предлагает взять для постановки что-то уже написанное, но я, еле-еле преодолевая соблазн согласиться, настаиваю на том, что ставить мы должны произведения только собственного авторства. Может, я и не прав, но ведь как приятно привносить в этот мир что-то новое! Тем более, что я считаю за преступление перед собой и людьми мочь творить нечто нужное, полезное или просто красивое и не делать этого (как в притче о талантах). Способности обязывают!

Вдохновение

Интересная штука—вдохновение! Особенно я удивляюсь ему, когда пишу братские сценки. Вот, к примеру, знаешь, что через месяц будет выступление. Начинаешь думать—не думается. Ходишь часами с одной-единственной мыслью в голове: «Ну, про что написать в этот раз?!» Ведь надо учесть, что в зале будут дети разных возрастов, что мы—не профессиональные актеры, что в сценке должны быть элементы проповеди о Христе, что она должна учить нравственности (причем, делая это совсем ненавязчиво—иначе дети могут забраковать), что в сценке должны быть вкрапления доброго юмора (иначе внимание детей на 40–50 минут можно и не удержать!)…

В таких раздумьях проходит довольно много времени, пока до представления не остается меньше недели. Тут, как назло, то дополнительная нагрузка в учебе, то командировка, то какие-то непорядки дома… А вдохновения все нет. И как же быть? Молитвы—вроде не помогают… Музыка любимая—не помогает. Любимые лакомства—не помогают (один раз, правда, выручил стакан хорошего кагора—за полчаса такое придумал, что потом несколько дней писал почти без остановок—пальцы еле успевали отбивать на клавиатуре то, что диктовал мозг). И только когда сроки уже не то что поджимают, а давным-давно уже обогнали и летят впереди, Господь дарует его—Вдохновение (как правило, поздним вечером, когда глаза уже слипаются, а дыхание становится больше похожим на храп)… Ночь напряженной работы—и на столе лежит текст сценки. Потом думаешь: «Неужели это я написал?» И не веришь…

О законе «За все надо платить»

Однажды я открыл для себя закон: «За все надо платить!» И платить надо не только деньгами и не только за то, что покупаешь в магазине, но и за все хорошее, что через тебя входит в этот мир. Причем, платить самыми разными вещами: силами (интеллектуальными, физическими или душевными), здоровьем, нервами… Я иногда полушутя говорю, что за каждое большое братское дело я должен отдать стакан своей крови…

Раньше мы с Игорем (когда только начинали ездить в детские дома) после каждой такой поездки шли в поле и просто там лежали, глядя в небо, а после—еще дня два ходили такие тихие, как будто разгрузили несколько вагонов с цементом. Ведь когда ты в детском доме, ты не имеешь право уставать, не имеешь право грустить—ты должен выкладываться «на все 100», стараясь донести до детских сердец то доброе, что ты привез с собой.

Сейчас я уже не так восприимчив к усталости, но все равно сильно выматываюсь: переживаю за Братство, за его работу. Когда ты любишь дело, ради которого трудишься, то каждую неудачу воспринимаешь сильнее, чем свою собственную—и на нервной почве иногда бывают странные вещи: как-то раз в конце рабочего дня я принес домой бутылочку «Кока-Колы»… Так я ее неделю искал, но все-таки нашел. Вернее, жена нашла—в шкафу. В кармане своего зимнего пальто. Нервы, однако!

О том, что за все будет заплачено свыше

Как приятно, когда о тебе заботятся! А когда о тебе заботится не кто-нибудь, а Сам Творец, Бог, то сердце замирает от радости… Я здесь говорю не просто о том, что все в нашей жизни происходит по воле Божьей, а именно о таких случаях, когда Промысел совершенно очевиден. Вот, к примеру, однажды мы с Игорем собрались ехать в детский дом, взяв с собой довольно много сладостей (они как раз влезли в 2 огромных мешка, в которых возили белье в прачечную). А нужный нам дизель отменили… Автобус уже давно ушел… Решили ехать автостопом. Стоим, голосуем и ждем, а сами—сомневаемся (кто же нас возьмет—уже темнеет, и мешки огромные). Через минут 30, проведенных под изморозью на трассе, мы с Игорем стали петь разные молитвы, призывая Божью помощь. Не прошло и нескольких минут, как возле нас остановилась машина с молодыми людьми… В итоге, нас не только довезли до самого Барановичского вокзала, но и мешки наши помогли донести, да еще и денег на дорогу дать попытались… Следует заметить, что такие случаи в деятельности Братства бывают довольно часто.

Вообще же, я думаю, что в своей теперешней жизни все, что у меня есть хорошего, я получил не вполне заслуженно от Господа, как некое десятикратное вознаграждение за то время и силы, которые я потратил на создание и укрепление Братства. Согласитесь, что при такой перспективе можно смело закрывать глаза даже на закон «О плате за все».

Тяжелый случай

Были в истории нашего Братства такие происшествия, которые заставляли трещать по всем швам выносливость и требовали намного большего напряжения, чем то, которое мы обычно считаем «сильным напрягом». Как-то раз я повез 2-х девочек из N-ского детского дома в Минск в Модельное Агентство Саши Варламова (мы тогда работали над созданием журнала для детских домов, и одна статья была посвящена современной моде). Девочки были уже довольно взрослые (15–16 лет), и сильно я их не ограничивал, вполне доверяя. И вот одна из них (Лена) сбежала. Я обследовал 2 вокзала, прочесал несколько поездов и электричек—нет ее!

Тут, надо признать, мною овладело сильное волнение (ведь по документам я нес за Лену полную ответственность, а, кроме того, такой поворот дела мог бы нанести серьезный удар по репутации нашего Братства). В милицию заявлять мне не хотелось—иначе у беглянки потом будет штамп в личном деле, который может повредить при поступлении в училище… Узнав, что у Лены под Минском в деревне есть родственники (алкоголики и наркоманы), пришлось отправляться на поиски. Несмотря на ночь и грозу. Когда оказались на месте—только ахнули: ни указателей, как проехать к деревне, ни фонарей! Полдеревни меня приняли за грабителя (это когда я стучался к ним в дома)… Все-таки нашли родственников. Те заявили, что отправили Лену назад в детский дом. Я на ночной электричке—туда; в детдоме Лены, естественно, не оказалось. Мне объяснили воспитатели, что надо силой вламываться в дом—она будет там точно. Пришлось ехать назад, искать друзей-спортсменов (чтобы вид был повнушительнее)… Потом думаю: «Это же может случиться поножовщина, если мы вот просто так вломимся—надо, значит, взять с собой милиционера, который бы не стал заявлять никуда…» Через длинную цепочку друзей милиционера мы все-таки нашли. В 5 утра, вломившись в дом, где скрывалась Лена, поставили лицом к стене всех, кто мог стоять, и произвели обыск. Лена пряталась за печкой…

Привезя девочку в детский дом, мы попросили директора не наказывать ее: ведь какой бы дом ни был, какие бы там опустившиеся люди не жили, ребенка всегда туда будет тянуть. Полгода Лена со мной не разговаривала и, что удивительно, сама несколько раз подходила к директору с вопросом: почему же ее не наказывают? В конце концов, Лена попросила у меня прощения…

О тех, кто действительно достоин похвал

За годы работы в составе Братства, мне не раз приходилось слышать нелестные слова не только в свой адрес, но и в адрес Братства, и в адрес всех миссионеров вообще. Сейчас, конечно, чаще хвалят. Как хвалят и всякого активного и полезного деятеля Церкви. Но мне кажется, что какую бы ни приносил пользу священник (или мирянин) на ниве церковного служения, всегда большей похвалы достойна его супруга. Ведь наши жены—это наш тыл. Наши жены—это источник нашего вдохновения. Нередко бывает так, что проблемы и трудности проходят по тебе слоновьими ногами. Многие из них продолжают тяготить твое сердце даже тогда, когда ты приходишь домой, будучи выжатым как лимон. И тогда вся эта тяжесть ложится на плечи любящей жене в дополнение к заботам о доме, о детях, о тебе… И как бы мы ни старались оградить свою семью от тяжести той работы, которую мы выполняем, жена по свойственной ей чуткости все равно нас раскусит и постарается нас поддержать…

Мы—мужчины, и решать проблемы, преодолевать трудности—это свойство нашей природы. А вот нашим женам, которых мы считаем значительно более слабыми, чем мы сами, приходится нести иногда и нас. Низкий поклон им за это.