Так Святейший Патриарх Кирилл назвал тех, кого готовит современная Духовная Школа. Какие задачи стоят перед духовным образованием и будущими пастырями сегодня? Что является залогом успеха проповеди священника? На эти и другие вопросы отвечает Святейший Патриарх Кирилл.

«Сегодня духовная жизнь пастырей, состояние их умов и сердец – это не только их личное дело».

«Если мы воины, призванные защитить духовные рубежи, то мы должны помнить, что наше оружие – это наша мысль, наше слово и наше религиозное чувство. Теплохладный человек не может защищать рубежи. Человек необразованный не способен в нынешних условиях оказывать воздействие на умы людей. Человек, не имеющий личного религиозного опыта, не может передать этот опыт другим».

«Если мы сами не живем верой – мы не можем проповедовать, ибо в таком случае наши слова становятся схоластическими и пустыми, скучнейшими словами. Сила слова – только там, где есть реальный религиозный опыт. Если есть молитва, если есть размышление над словом Божиим, если есть радость переживания Святой Евхаристии, то все это выходит наружу в словах священника. И тогда, даже если он не совсем грамотно складывает слова, если не хватает ему немножко образования и со стилистикой он не в ладах, — люди ему это простят».

«Духовная академия – это школа, которая призвана воспитывать элиту нашей Церкви».

«Как важно было бы, чтобы образованное русское монашество и духовенство стало сердцевиной национальной интеллектуальной силы. Мы должны помнить, что Россия вступает, как и все страны, в очень опасную эпоху глобализации. В эту эпоху выиграет тот, кто будет сильнее, потому что уничтожаются существующие границы, и в будущем их будет еще меньше. Никого нельзя будет силой лишить возможности говорить, убеждать, использовать средства массовой информации».

«Этот процесс может закончиться поражением, если мы с вами будем слабыми, если мы проиграем реальное соприкосновение сил и идей».

«В начале ХХ века огромной трагедией Русской Церкви, во многом предопределившей последующую революцию, был разрыв между Духовной школой и светской наукой, между интеллигенцией и Церковью. По свидетельству священномученика Илариона, в то время было неприлично сказать, что ты верующий, так как позитивистские, материалистические идеи захватили сознание российской интеллигенции».

«Между богословием и жизнью образовался разрыв тогда, когда у Церкви были все возможности развивать богословскую мысль, становиться убедительной. Многие даже в семинарию не хотели идти – не видели смысла в изучении богословия. Подобная ситуация возникла и в наше послесоветское время. Я помню, как-то беседовал со студентами, мы говорили о необходимости изучать языки, в том числе иностранные и классические. Один учащийся встал и совершенно искренне спросил: «Владыка, зачем Вы заставляете нас языки учить? Мы что, с бабками по-английски говорить будем?» В тот момент я понял, что этот семинарист мыслит себя именно в рамках этой задачи – говорить «с бабкой». Однако бабушкам того времени, которые были исповедницами веры, ничего не надо было доказывать, они сами могли любого батюшку научить истинной вере на примере своей жизни. В разговорах с этими бабушками вовсе не требовалось никаких интеллектуальных усилий, следовательно, и учиться не нужно было, достаточно было лишь усвоить ход богослужений, уметь совершать службу, сказать проповедь, повторяя дореволюционные образцы».

«Огромная проблема церковной жизни до революции заключалась в том, что не удалось создать сильной православной интеллигенции, о которой мечтал известный богослов митрополит Киевский Антоний (Храповицкий), в рассеянии возглавивший Русскую Зарубежную Церковь. Будучи еще в России в эти трудные годы начала ХХ века, он, потрудившийся так много над созданием в нашей Церкви интеллектуальной прослойки, так называемого ученого монашества, мечтал о том, чтобы на место прогнившей российской либеральной интеллигенции пришла церковная интеллигенция. Но Владыка Антоний не успел этого сделать – революция разрушила все его начинания».

«Простые люди все сердцем понимают, хотя и им нужно разумное научение; а вот люди мыслящие, критически воспринимающие чужое мнение, пропускающее каждое слово проповеди через свое собственное понимание, нуждаются в мощном духовном и интеллектуальном импульсе».

«Сухие богословские схемы не способны никого убедить. С людьми нужно говорить языком, который бы их убеждал. И мы обязаны передавать вечное послание Евангелия в таких категориях, мыслях и словах, которые усваивались бы каждым последующим поколением людей».

«В наши дни нужно стремиться избежать ошибок прошлого времени, когда главной задачей семинариста считалось просто вызубрить от «а» до «я» темы отдельных параграфов. В таком случае выигрывает тот, у кого память лучше, а она лучше не всегда у самого способного человека».

«Духовное образование могло бы стать намного более эффективным, если бы студенты Духовных школ в частности больше уделяли времени письменным работам. Тогда процесс обучения в наших семинариях будет творческим, захватывающим и интересным. Студентам надо предоставить возможность писать как можно больше текстов – не списывать их из книг или из интернета, а писать самим».

«Научитесь письменно излагать свои мысли, и тогда вы увидите, что они очень интересны другим. – Вы не сможете сами выдумать схоластическую схему XVII века, потому что вы современные люди и у вас другое мировоззрение. Вы выражаете свою веру в Господа, свою преданность Ему другими словами, которые понятны вашим современникам».

«Для того, чтобы хорошо писать, нужно много читать, размышлять, молиться. А чем больше в учебном процессе будет творчества, тем качественнее будет и образование. Обучение будет способствовать раскрытию в человеке талантов. И будет выигрывать не тот, кто лучше запомнил или шпаргалки подальше спрятал, а тот, у кого действительно богатая внутренняя жизнь».

«Мы с вами должны стать богословами, способными отражать в нашем богословском мышлении то, что происходит в мире. Некоторые называют это «богословской рефлексией». Мы призваны реагировать на происходящее не как это делают политики, экономисты, ученые, а как пастыри, священники, богословы. И этого слова ждет наш народ Божий».

«Сегодня есть все для того, чтобы развивалась богословская мысль, чтобы юношество наше получало не только хорошее богословское, но и духовное образование. Исходя из своего опыта, скажу: нужно, конечно, владеть методом богословского исследования, нужно уметь писать богословские тексты, но самое главное – научиться сопрягать богословие с жизнью. Если это происходит, то смысл богословия становится очевидным, тогда богословие становится духовным и интеллектуальным оружием».

«Почему искренних, религиозных людей гораздо больше среди простецов, чем среди мудрецов, почему Паскаль сказал удивительные слова: “Чем больше я изучаю мир, тем я ближе прихожу к вере бретонского крестьянина, но до веры бретонской крестьянки мне еще далеко”? Когда мы слабы, когда у нас нет внутренней силы, у нас нет и внутренней уверенности в самих себе».

«Часто люди начинают верить в Бога, когда в жизни им не могут помочь ни образование, ни деньги, ни близкие люди, например, при смертельном диагнозе или наступлении полной немощи. Тем не менее, это не значит, что нужно отменить образование, науку, учебный процесс».

«Некоторые говорят, что чем больше книг читаешь, тем вреднее для души, – все это от лукавого, а в интернет вообще заглядывать нельзя и телевизор лучше не смотреть, мобильными телефонами пользоваться не надо, деньги и паспорта нельзя брать в руки… Здесь речь идет о серьезной проблеме – о соотношении знания и силы человеческой веры. Сегодня через знание мы становимся очень сильными, но в то же время знание не должно надмевать».

В светском обществе сила – политическая, научная, финансовая – является добродетелью. Вот почему ныне проповедь Христа распятого, Божией силы и Божией премудрости (см. 1 Кор. 1:23-24), как и в апостольские времена, является для одних соблазном, для других – юродством. «На фоне отрицания предыдущей идеологии, разочарованности в марксизме и материализме проповедь о Христе сегодня слышна, но мы недолго будем на волне этой реакции. Вашему поколению уже придется столкнуться с новыми интеллектуальными вызовами, когда нужно будет доказывать, почему Христос есть Божия Сила и Божия Премудрость и почему человеческая слабость открывает сердца людей навстречу Богу, почему Сила Божия в немощи совершается».

«Если у человека не вырабатывается постоянной потребности обращаться к Богу в течение дня, то и во время богослужения он не может чувствовать связи с Господом. Это касается не только мирян, но и священников. Можно по всем правилам и строго по уставу совершать богослужение, а реальной связи с Богом не ощутить».

«Хождение пред лицем Божиим, способность поверять Ему свои мысли и каяться не только во время исповеди, а каждый день; учиться мгновенному раскаянию пред Господом, дабы появился навык следить за своими мыслями и делами, приведут к возникновению другой потребности – прославления Бога». «Если мы сопровождаем молитву постоянным покаянием и благоговением пред Богом, тогда и развивается религиозное чувство».

 По материалам сайта 
www.mospat.ru