Протоиерей Федор ПОВНЫЙ, настоятель Всехсвятского прихода г. Минска, председатель Правления Департамента внешних связей Белорусского Экзархата, руководитель Дома Милосердия

— Какие воспоминания у Вас связаны с Пасхой?

— Это ощущение ценно тем, что тогда было время официального атеизма. В те времена в этот радостный день нас заставляли учиться, работать или еще что-то делать. Я вспоминаю, как наш родитель (ныне — архимандрит Феодосий) говорил: «Если учебный день будет, то пойдете в школу, а если субботник, то я вас в школу не пущу». Но невзирая на все внешние запреты, в самой атмосфере общения людей было ощущение праздника. Оно витало в воздухе. Ведь того что живет и переживает душа убить невозможно. Но невзирая на все внешние запреты, в самой атмосфере общения людей было ощущение праздника. Пасха всегда была связана для меня с чувством особой торжественности. Осознанное ощущение Пасхи появилось в классе седьмом. Тогда мы, дети священника не могли пройти в храм, потому что вокруг стояли комсомольцы, которые запрещали молодежи зайти даже на территорию около храма. Приходилось приходить заранее, до появления этих нарядов. Но когда опаздывали и проходили через «строй», ощущали себя победителями. И мы понимали, что несет в себе этот праздник, раз ему так противятся, раз его так не хотят принять. Я понимал, что этот день в жизни мира, в жизни Церкви, в жизни Вселенной особый. Детские переживания перерастали в отроческие, юношеские, и постепенно перешли в осознанные мысли, которые подтолкнули к тому шагу, который был совершен однажды — уход в Духовные Школы.

— Что особенное внесло в вашу жизнь ощущение этой божественной радости?

— Пытаться выразить это словами — думаю, наш язык не слишком богат при всем его многообразии в передаче этого чувства. Его можно только пережить. Важно другое — Пасха всегда с нами. Отражение пасхальной радости присутствует в каждом воскресном дне. Те чувства, которые ты переживаешь в Литургии, то состояние, которое наполняет человека — это всегда отзвук или отблеск пасхальной радости. Пасха — это не один день, она продолжается во времени, хотя находится вне времени.

— Вы учились в Московских Духовных Школах, расскажите об особенных традициях празднования Пасхи там.

— Традиции у студентов были особые. В это время все семинаристы были вместе. Сплав семинарии и монастыря вносил положительный элемент в нашу жизнь. Традиции заключались в том, что мы всегда поздравляли Ректора, Наместника Лавры, приветствовали друг друга. Мы радовались этому празднику не так, как это бывает в светских заведениях, когда в праздник люди доходят «до положения риз». Радовались духовной радостью. Сегодня опасно то, что духовная, пасхальная радость становится рациональной, умной. Так незаметно она может уйти из жизни молодежи в Церкви.

Протодиакон Андрей Скробот, преподаватель Минских Духовных Школ, главный регент Хора Минских Духовных Академии и Семинарии

— Когда вы впервые пережили радость Пасхи?

— В 1987 году. Тогда я, можно сказать, осознанно начал чувствовать тягу к Церкви, но вместе с тягой начал ощущать на себе некоторые испытания.

— Что особенно запомнилось из того момента?

— Пасха была 19-го апреля. И я поставил перед собой цель во что бы то ни стало попасть на ночную службу. Тогда это было не просто тяжело, а невозможно. Причем мои родственники в любом случае не пустили бы меня по доброй воле. Я решил пойти на лукавство. Хотя тут как еще сказать. Меня в девятом классе почему-то избрали председателем политклуба. Но предварительно не объяснили, что входит в мои обязанности. И 18-го апреля вечером в школе был назначен вечер атеистических чтений. Выступала старая учительница. Как мне теперь кажется, она мучилась от того, что именно ей это поручили. Она была человеком без атеистического фанатизма. И я сказал дома, что мне на этом вечере надо обязательно быть, хотя меня это никак не касалось. Тут уж делать нечего — я поехал. Погода была холодноватая, какая-то крупа с неба сыпалась. Помню, сидим мы на этом вечере, болтаем… Учителя приводят всяческие банальные примеры, доказательства почему Бога нет… В общем, лучший набор клише из тогдашнего обществознания. Я вынужден был досидеть до конца, до 23.00. А после 23.00 начались танцы. Я, слава Богу, никогда к танцам не чувствовал призвания. Не потому, что я брезгую. Нет, если б я мог так танцевать, как пою, то танцевал бы. Я решил ретироваться оттуда. А друг мой и сосед, Саша Дорняго, тоже был на этом вечере, но он учился уже не в школе, а был студентом техникума. Он говорит: «Пойдем на службу». А я отвечаю: «Слушай, тебе хорошо, если поймают, то ничего не сделают». Но я ведь для этого и ехал на вечер. И мы пошли. Подошли к храму, смотрим: горит свет, народ входит и выходит… Вошли в притвор, а он у нас отделялся дверями со стеклами, смотрю: что-то читают. Это теперь я знаю, что Деяния Апостолов. Масса людей, церковный неповторимый запах. Сейчас в церквях так не пахнет, не знаю, чем это объясняется. Вошли, а Саша меня тащит за рукав: «Пошли дальше…» А я хочу зайти, но боюсь. Боюсь, что сейчас поймают – и конец. Оборачиваюсь, смотрю: участковый идет. Меня сразу как ветром сдуло. Через какой-то забор перескочил, обежал кругом… А Саша за мной бежит: «Чего ты струсил?» А я говорю: «Смотри, кто стоит». Саша говорит: «Я пойду на разведку». Пошел, возвращается и говорит: «Да он же на ногах еле держится. Чего ты боишься? Он даже не узнает тебя». Участковый ушел, я вошел в храм, нашел себе место за свечным ящиком, присел, чтоб меня никто не видел, и началась пасхальная служба. И с этого момента я решил, что мне уже никакие бури не будут страшны. Когда я услышал пение «Христос воскресе…», то разобрал только первые два слова, дальше я тропарь наизусть не знал. И когда пришли с Крестного хода (я не ходил на Крестный ход – боялся), помню, начался Пасхальный канон. Я тоже не мог понять, что поют и о чем. Но когда услышал этот распев, которым и мы поем, у меня это ассоциировалось с какой-то лужайкой, на которой все благоухает, цветет и радуется. Как мультфильм какой-то. До конца всенощной я, конечно, не достоял. Возвращаясь домой, я не чувствовал, что иду пять километров, ночью, через пустынное место. В голове у меня звучали только песнопения.

— Как первая пасхальная радость тогда повлияла на Вашу жизнь?

— После этой Пасхи я опять начал ходить в храм, забыв о том, чем это было «чревато» в советской школе.

Александр Насеко, студент III курса Академии

— Какие воспоминания связаны у тебя с первым празднованием Пасхи?

— Первый раз я был на Пасхальной службе в Свято-Духовом кафедральном соборе города Минска. Это было около двенадцати лет назад. Мы с сестрой приехали на службу и договорились на последнем поезде метро уехать обратно. Последний поезд уходил около часа ночи, поэтому кусочек Пасхи мы могли застать и почувствовать эту радость. Мы приехали в собор заранее, было очень много людей, почему-то очень хотелось спать, когда ждали начала службы. И вдруг священники начинают петь: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на Небесех…». Как будто волна ветра прокатилась от алтаря по собору. Сон сразу пропал. Когда вернулись с Крестного хода, вся служба пронеслась, как яркая вспышка. Я очнулся только тогда, когда народ уже причащался.

— Что эта радость изменила в твоем мировоззрении?

— Я в своем сердце реально видел Воскресшего Христа. В том состоянии, попостившись, помолившись, идя за плащаницей, я осознавал, что Христос воистину воскрес. После этого я всегда с радостью ходил на Пасхальные службы. Хотя, когда я встречал свою девятую или десятую Пасху, приходилось и потрудиться. Если раньше Господь легко окунал в Свою радость, то потом приходилось прикладывать труд.

Александр Будишин, студент 2-го курса Семинарии

— Каковы традиции празднования Пасхи у сербского народа? Какие впечатления у тебя связаны с празднованием Воскресения Христова?

— В конце Великого поста, когда наступает Страстная седмица, все уже живут предпраздничным настроением. Особенно когда приходит четверг Страстной седмицы, он называется «чистым». Раньше, когда в деревнях еще не было водопровода, существовала традиция в этот день тщательно убирать в доме перед праздником. В пятницу уже начинали красить пасхальные яйца. В субботу все уже готовятся к пасхальной утрене. У нас она служится в полночь, а литургия – утром. Еще существует практика служить утреню в пять часов утра, а литургию немного попозже. Также существует традиция на Пасху собираться целыми семействами. Кроме торжественного обеда готовятся еще пасхальные украшенные куличи и варится кутия. Первый понедельник после Пасхи называется Водным. В этот день парни идут с водой к знакомым девушкам, поют тропарь Пасхи и, когда девушки выходят, парни обливают их водой. А во вторник — наоборот: девушки ходили к парням.