В интервью для редакции журнала первый заместитель председателя Учебного комитета архимандрит Кирилл (Говорун) расскажет о современной Западной модели образования, так называемой Болонской системе, и об особенностях ее будущего внедрения в Духовных Школах Русской Православной Церкви.

Справка: Болонская система, Болонский процесс — процесс сближения и гармонизации систем образования стран Европы с целью создания единого европейского пространства высшего образования. Официальной датой начала процесса принято считать 19 июня 1999 года, когда в г. Болонья министры образования 29 европейских государств приняли Болонскую декларацию («Зона европейского высшего образования»). Болонский процесс открыт для присоединения других стран. В настоящее время Болонский процесс объединяет 47 стран.

Россия присоединилась к Болонскому процессу в сентябре 2003 года на берлинской встрече министров образования европейских стран. В 2005 году в Бергене Болонскую декларацию подписал министр образования Украины. В 2010 году в Будапеште было принято окончательное решение о присоединении Казахстана к Болонской декларации.

— Отец Кирилл, в последнее время студенты как светских, так и духовных вузов много говорят о Болонском процессе, Болонской системе. Ходят различные слухи и домыслы, что эта система в корне изменит наш образовательный процесс. Насколько обоснованно это мнение, и готовы ли мы к таким переменам?

— Это мнение не обоснованно. Болонская система сама ничего не меняет. Задача Болонской системы не в том, чтобы менять, а в том, чтобы давать школам, университетам возможность меняться самим. Это очень важный момент, касающийся применения норм Болонского процесса, в частности, в системе нашего духовного образования. Болонская система создает определенное пространство, она является определенным языком самовыражения для учебных заведений, когда они рассказывают о себе, описывают учебный процесс и те результаты обучения, с которыми студенты выходят из этого учебного заведения. Университеты описывают все это на определенном языке, который как раз создается в рамках Болонского процесса. Все учебные заведения остаются самими собой – в этом один из принципов Болонского процесса. Учебные заведения не изменяют своим национальным традициям, своему профилю, сформировавшимся установкам. Особенно это важно для нас. У нас сохраняются как национальные особенности наших духовных школ, которые имеют отношение к национальным системам образования в целом, так и особенности, связанные с преподаванием богословских дисциплин, с подготовкой священнослужителей. Наша задача сейчас – это выразить себя языком Болонского процесса, для того чтобы стало понятно, на каком уровне находится сейчас наше образование, насколько оно совместимо и сопоставимо с международными и светскими стандартами образования. Во-первых, это поможет нам добиться признания, а во-вторых, укажет нам самим ориентиры, куда двигаться с целью улучшения, усовершенствования нашей системы образования. Я считаю, что применение Болонской системы или отдельных ее принципов позволит нам лучше, более четко осознать, в каком направлении необходимо развиваться. Но этот процесс будет зависеть только от нас. Сама Болонская система ничего не требует. Она создает дополнительную мотивацию и облегчает путь к изменению, улучшению, повышению качества образования. 

— Болонская система является европейской системой. Во многом она появилась из-за того, что в Европе ВУЗы осознали, что, во-первых, должны догнать американскую систему образования, а во-вторых, в рамках объединяющейся Европы возникла необходимость большей и лучшей координации действий между университетами стран, входящих в Евросоюз, из-за многообразия форм и подходов, практиковавшихся в различных европейских университетах. Поэтому нужно было сопоставить образовательные университетские программы, чтобы они были понятны и прозрачны друг для друга. Для этого был инициирован Болонский процесс. Принципы, которые заложены в основу Болонского процесса, отражают последние инновации в образовательных технологиях, новейшие подходы в области педагогической практики и теории. Всё то, чего достигла современная педагогическая наука, так или иначе нашло отражение в принципах Болонского процесса. Нужно сказать, что, действительно, этот процесс вышел за пределы Европы. Он строился изначально на основе англо-саксонской модели, которая работала в Англии и Америке, поэтому Болонский процесс сопоставим и с американской системой образования, но он находит все большую популярность и за пределами этих двух систем – европейской и американской. Сейчас он активно вводится на территории Китая, в Азии, в Африке. Можно сказать, что в настоящее время этот процесс является глобальным.

— Уровень образования не определяется, еще раз хочу сказать, Болонским процессом. Болонский процесс не задает какого-то определенного уровня образования. Он выявляет и оценивает тот реальный уровень, который имеют университеты, в соответствии с определенными критериями и параметрами, заданными в рамках процесса. Прежде всего, это эффективность учебного процесса и те навыки и умения, которые приобретают студенты, выходя из университета, т. е. к знаниям добавляется еще такой важный параметр как умение – способность человека применять знания, учиться, осваивать новые знания, решать проблемы и конкретные задачи. Вот по этим параметрам в рамках Болонского процесса университеты и оценивают самих себя и друг друга. Процесс образования в них улучшается настолько, насколько они видят в свете Болонского процесса свои проблемы и недостатки, хотят изменяться, улучшаться. Если они не хотят изменяться, то Болонский процесс ничем не может помочь в плане улучшения уровня образования в этих университетах. 

— Эта система работает уже около 10 лет. Сначала она была экспериментальной. Затем к ней присоединялось все больше университетов, и сейчас можно сказать с уверенностью, что Болонский процесс обеспечил совместимость образовательных систем различных стран, входящих в Евросоюз. Он обеспечил дополнительные возможности для обмена студентами, преподавателями, образовательными ресурсами, практиками, методами, пособиями, учебниками и т. д.; т.е. обеспечил намного большую мобильность, динамичность образовательного процесса в университетах. Нельзя сказать, что все университеты, вступившие в Болонский процесс, одинаково поднялись по уровню своего образования. Многие остаются тем, чем они были. Многие стали еще хуже. Но в том-то и дело, что Болонский процесс – это не более чем процесс возможностей, и, если какой-то университет хочет их реализовывать, то может это сделать и улучшиться. Если какой-то университет не хочет реализовывать эти возможности – он остается на том же уровне, который был, или опускается еще ниже. 

— А самые престижные университеты Запада приняли эту систему?

— Да, конечно. Они и были лидерами этого процесса. Конечно, некоторые из них пострадали, потому что по параметрам Болонского процесса их объективные показатели оказались ниже, чем то, на что они претендовали раньше. Более эффективными же оказались университеты, которые раньше считались второстепенными. Но такова неумолимая логика этого процесса: есть объективные оценки, и если какой-то университет, даже с самым громким именем и самыми большими заслугами в прошлом, оказывается не соответствующим этим оценкам, то он переходит в разряд второстепенных университетов. 

— В той мере, в которой мы сами захотим и посчитаем нужным. Если это будет соответствовать конечным целям нашего образовательного процесса (а нашей конечной целью является, прежде всего, подготовка священнослужителей), то тогда и изменения будут целесообразны. Если же какие-то процессы не будут соответствовать этим целям – мы тогда их и не будем применять все на практике. 

— А какие конкретно изменения нас ожидают?

— Одно из первых изменений – это переход на трехуровневую систему, которая представляет собой бакалавриат, магистратуру и аспирантуру. 

— В рамках Болонского процесса значительно возрастают требования к преподавателям, их отдаче, методикам, которые они используют при преподавании своих предметов. Подход к процессу обучения должен прежде всего измениться со стороны преподавателей. Это краеугольный камень изменений, которые предполагаются и в рамках нашей системы. Мы можем поменять форму, структуру нашего духовного образования, но без изменения отношения, прежде всего преподавателей, к процессу преподавания, а также отношения студентов к этому процессу ничего не поменяется. 

— В Европе таких преподавателей хватает, потому что система уже начала себя воспроизводить, а нам не хватает. У нас это самая большая проблема – отсутствие подготовленных преподавателей, которые готовы работать по новым правилам.

— Какие конкретно преимущества даст Церкви внедрение Болонского процесса в духовную систему образования?

— Мы надеемся, что это повысит уровень богословской подготовки. Повысится уровень научно-исследовательской, преподавательской работы. Но самое главное: мы надеемся, что повысится уровень подготовки священников, и наша система духовного образования будет выпускать пастырей, которые смогут решать проблемы, стоящие перед Церковью сейчас, в наше время, пастырей, способных отвечать на вызовы современности – быть готовыми работать с теми специальными и сложными аудиториями, с которыми постоянно сталкивается Церковь (молодежью, людьми необеспеченными, социально нестабильными аудиториями, нуждающимися, сомневающимися – самыми неблагополучными слоями нашего общества) – и т.д. Работа с такими слоями требует особой подготовки. Не может человек просто прийти и с базовым богословским образованием начинать с ними работать. Наше время – это время субкультур и ниш. Умение работать с субкультурами и социальными нишами является очень важным, и к этому нужно специально готовить. К этому нужно быть готовыми на профессиональном уровне, этому должна соответствовать и наша новая система образования. 

— Болонская система никак не затрагивает воспитательный аспект и не должна этого делать. Это дело нашей системы образования. Это наша традиция, здесь мы ничего не должны менять. Хотя напротив, мы должны менять! Мы должны значительно улучшить эту систему, потому что все-таки наша система воспитания строилась и строится на запрещающих мерах. И, более того, Болонская система никак нам не мешает улучшать и развивать нашу систему воспитания. 

— Повсеместно. На всем постсоветском пространстве идет внедрение Болонской системы. Россия и Украина давно подписали договор о присоединении к Болонскому процессу и, в частности, в России в ближайшем будущем будет введен образовательный стандарт 3-го поколения, который строится на основании Болонского процесса. Система образования Украины тоже перестраивается по этим новым меркам. И страны, которые не являются членами Евросоюза и даже не входят в Европейскую зону, например, Казахстан, подписали договор о присоединении к Болонскому процессу. 

— Отец Кирилл, каких ошибок, на ваш взгляд, стоит избежать при внедрении этой системы?

— Главная ошибка – это относиться к Болонскому процессу как к очередной директиве партии, которая спускается сверху, которую нужно выполнять «беря под козырек». Это не инструкция к исполнению. Это не система жестких регуляций и правил, которые необходимо исполнять. Это открытый код, это открытый процесс. В нем можно почувствовать себя свободными и ответственными за нашу собственную систему образования. Ведь Болонский процесс воспитывает прежде всего ответственность нас самих перед самими собой за ту систему, которую мы формируем. И главное – почувствовать свою ответственность за собственную систему образования и понять, что если что-то изменится, то изменится только благодаря нашим усилиям. Никаких изменений извне, которые бы привели к качественному улучшению уровня образования, не будет. 

— Речь не идет о переходе полностью на Болонскую систему. Действительно, некоторые духовные школы внедрили у себя определенные элементы Болонского процесса. Вернее, они внедрили те элементы новой системы духовного образования, сформированной исходя из интересов Церкви, прежде всего в области духовного образования. До полной имплементации, применения этих принципов новой системы образования еще очень далеко, мы все это прекрасно понимаем. Но процесс начат, пошел – и это очень хорошо. 

 Материал подготовил Геннадий Белых, 
главный редактор журнала «Ступени», 
студент 2-го курса Минской Духовной Семинарии