Автор: Андрей Быковский (МинДС, 2 курс)

Человеческое тело не является чем-то презренным, низменным или безобразным; напротив, тело прекрасно, невзирая на то, что оно из плоти. Всеблагой Творец даровал человеку свободу обращения с ним, и от нашего выбора зависит очень многое.

По мысли святителя Иоанна Златоустого, «Бог дал нам тело из земли, чтобы мы и его возвели на небо, а не для того, чтобы через него и душу низвели в землю… «Я сотворил, — говорит Он, — прекрасное тело; даю тебе власть создать нечто лучшее: соделай прекрасную душу»».

В Священном Писании мы читаем, что Господь сначала создал тело человека из праха земного. Но это создание было лишь простой безжизненной формой.

Затем, по слову бытописателя, Бог «вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт.2:7). Святитель Иоанн Златоуст в своих «Гомилиях» замечает: «Что значит «душею живою»? Душою действующей, для которой члены тела как орудия её действий, послушные её воле».

По своей сущности душа – это «нематериальная основа бытия человеческой личности, отличная от души животных, непосредственно созданная Богом и получившая божественные совершенства: безусловное единство, духовность, разумность, дар слова, свободу, бессмертие, некоторую самобытность». После Эдемской трагедии богоотступничества прародителей целостное духовно-плотское естество человека искусственно разделено грехом на душу и тело. Доминирующей составляющей при этом становится последнее, что приводит к искажению объективного понимания цели и назначения творения людей, их места в созданном Господом мире. Для восстановления правильной внутренней иерархии, а значит, и верного целепологания связующим звеном между телом и душой является кровь, которая причастна одновременно и духовной, и материальной природе жизни. Вследствие этой обоюдной причастности кровь, как неразумная сила души, делается «открытой дверью сердца», через которую в сознание входят злые помыслы, передаются наследственные заболевания и пороки, а также страшнейшее следствие грехопадения – смерть.

От грехопадения до самого Второго и Славного пришествия Господа Иисуса Христа практически все сыны и дщери Адама вынуждены приобщаться к таинству смерти – этому болезненному разлучению души от тела.

Именно в смерти, как следствии греха, необходимо искать причину появления ветхозаветных кровавых жертвоприношений. «Если же удовлетворение правде Божией не последовало в тот самый день, когда человек отпал от Бога, и если оно было отодвинуто на довольно отдаленное время и даже перенесено с греховного человечества на безгрешного обетованного Искупителя, то причина этого заключалась единственно в том, что беспредельная милость Божия предварила Божественное правосудие. Тем не менее, и приговор правды Божией никогда не мог утратить своей силы. Человечество усвоило верование, что без пролития крови не может быть достигнуто прощение, – и это-то верование нашло для себя выражение в дохристианских кровавых жертвоприношениях». Уже Авель осознает себя причастным к болезненному изменению внутренней человеческой природы, которое произошло от преступления его родителей. Это выразилось в кровавом приношении «от первородных», чем он засвидетельствовал всецелое упование на Творца.

Все ритуалы с участием крови символизировали закрепление «кровного» единения, жизненной связи их совершителей. Животное было лишь заместительной жертвой, на которую переносились беззакония жертвователя для того, чтобы последний мог иметь возможность искренне примириться с Богом, стать ближе к Творцу.

Во время заклания грешник, приведший к священнику жертвенное животное, должен был держать свою руку на голове жертвы, тем самым демонстрируя, что он осознаёт, что в действительности должен был погибнуть он, но вместо него умирает животное.

Затем сам жертвователь с последним словом своего изустного исповедания прегрешений перерезал горло животному – этим он как бы говорил сам себе, что только его личные беззакония стали причиной страданий и смерти другого живого существа.

Кровавые жертвы существенно отличались от бескровных приношений, которые полагались лишь за малозначительные проступки.

Только кровь жертв за грех от всего народа вносилась священником внутрь святилища Храма. Это говорило о том, что община всегда сохраняет единение с Богом, никогда не отторгается от него, даже если люди грешат. В отличие от этого частное лицо, которое приносит жертву за грех, видит, что кровь его жертвы внутрь Храма не вносится, поскольку ею кропится только внешний жертвенник. Из чего приносящий делал вывод: «Для меня возможен грех, при котором кровь моей жертвы не пускают внутрь, в Храм, а разрешают находиться лишь во внешнем храмовом дворе. Так и я могу быть отторгнут от Источника святости». И человек раскаивался. Древний израильтянин искренне верил, что через кровавое окропление жертвенника его грехи прощены, и угроза проклятия уже не смущала его совести; мир и спокойствие, как результат удовлетворения религиозного чувства, наполняли его душу. Такое психологическое состояние жертвователя разрешалось следовавшим за кроплением крови сожжением целой жертвы или её частей на жертвеннике.

Кровь жертвенных животных, попадая на стоящий у входа в Скинию жертвенник, освящалась таинственным присутствием Невидимого, а затем эта освящённая кровь освящала и человека, котрый вкушал после окропления жертвенное мясо. Впрочем, ветхозаветная жертва обретала действенность только благодаря Новозаветной Жертве, на которую она указывала. Человек Ветхого Завета не мог получить аннулирование греха как духовной болезни. Посредством крови животного иудею даровалось лишь покрытие преступления (отсрочка до полного прощения) – вплоть до Воплощения Христа, Который Своей Кровью устранил все грехи, совершённые в Ветхом Завете.

Сакральный характер крови не допускает ее употребления в пищу, что зафиксировано обрядовым иудейским законом. Это запрещение распространялось даже на тех животных, мясо которых человек мог вкушать.

«Кровь есть основной элемент животной природы, носитель жизни животного. Поэтому кровь животного, как самая существенная часть его, составляет и сущность животной жертвы, приносимой Богу и «Я назначил ее (кровь) вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев.17:11); поэтому кровь жертвенных животных и имеет такое большое значение в иудаистической религии. Таким образом, кровь была священным предметом для иудея, к которому он относился с величайшим благоговением и ни в коем случае не мог употреблять её в пищу, — того, что приносилось Богу, еврей не смел есть». По Закону Моисея нарушившие это постановление подвергались смерти.

Апостольский собор 49 года сохранил ветхозаветную традицию для обращающихся из язычников и предписал воздерживаться от употребления крови (Деян.15:29). Апостолы называют это «необходимым бременем» (Деян.15:28), указывая на непреложность представления о крови как о носителе жизни, принадлежащей только Богу и Ему одному посвящаемой.

В Ветхом Завете Сам Господь через пророка Моисея повелевает израильтянам употреблять кровь заместительной жертвы для алтаря, чтобы очищать души их, «ибо кровь сия душу очищает» (Лев. 17:11). Одновременно это ритуальное действо обозначало закрепление завета между Богом и человеком. Кровь животных являлась святыней, поскольку мистически прообразовала Пречистую Кровь Божественного Агнца Христа, пролитую Им на кресте за спасение мира (Евр. 10:4; 1 Ин. 1:7). Это представление стало обрядовой причиной запрещения вкушать кровь.

Суть Священной истории составляет диалог между небом и землей, составной частью которого являются поступки людей. В отношения с человечеством Небесный Отец вступает посредством заключения завета, союза, который накладывает определенные обязательства и формирует отношения между сторонами согласно договоренности. С полным основанием можно говорить о том, что наш Бог есть Бог завета, ведь даже само устойчивое выражение: «Я – Господь» (Исх. 6:6) является указанием на первый эдемский завет: Бог есть наш Господин, мы – Его рабы, служители, и мы обязаны исполнять то, для чего созданы, не требуя взамен никакой награды.

Завет как договор соответствует всему тварному миропорядку. Приходя в этот мир, человек невольно уже заключает кровавый завет с внешней материей. Именно поэтому он не свободен от господства физической природы, ограничен временем и пространством. Можно сказать иначе: он свободен лишь в той мере, в какой следует её законам, исполняет их. В каждом из многчисленных проявлений жизни мы можем видеть завет, сопряженный с исполнением определенных установлений, что влечет благословения, и напротив, – неисполнение влечет проклятия и смерть, обусловленные заветом. Все основано на завете.

Созданный человек наделяется преимущественным правом пребывать с Богом и владеть Его творением, свободой выбора между смиренным повиновением и греховным противлением: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями,] и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею,] и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт. 1:28). Это был первый завет, который предполагал (и устанавливал) доверительные отношения близости между Богом и человеком, что являлось непреложным залогом блаженного существования прародителей в раю. Нарушение Адамом заповеди о невкушении плодов древа познания добра и зла приводит к разрыву союза со стороны человека («Они же, подобно Адаму, нарушили завет и там изменили Мне» (Ос. 6:7)), к его проклятию и смерти (Быт. 2:17).

По Своему слову Господь сохраняет союз любви с человеком после грехопадения и отдаления последнего от Источника Жизни. Бог заключает с Адамом кровный завет. В раю Господь дает человеку «ризы кожаны» (Быт. 3:21) не от растений, а от жертвенных животных, чтобы те «покрыли» духовную наготу согрешивших, обещая, что Мессия исцелит падшую природу и дарует вечную жизнь. Через пролитие крови неповинных животных прародителям была дарована возможность попытки вновь приблизиться к Богу, а также временное покрытие их личного преступления. Исполнение этого завета происходит поэтапно, по мере роста способности человека воспринимать истины духовной реальности. Но всегда новая стадия развивающегося завета закрепляется печатью крови, что обозначает верность обещанию хранить условия союза вплоть до смерти.

Следующим историческим этапом богочеловеческих отношений стало заключение Господом завета с праведным Ноем как родоначальником нового послепотопного поколения человечества. Со стороны Бога союз заключался в обетовании о долготерпении немощей людей. Знамение радуги указывает на то, что Творец будет воплощать Свои замыслы на основе уже существующего мира, где оставляется прежний порядок: «сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь» (Быт. 8:22). Бог предъявляет к потомкам Ноя меньшие требования, чем к первым людям. Если допотопные патриархи в силу эдемского завета были обязаны питаться только растительной пищей (Быт. 1:29), то отныне людям разрешается вкушение и животной. Запрет по-прежнему распространяется лишь на священную кровь, скрепившую завет. Воздержание от крови должно напоминать людям о единственном Владыке «живота», Который имеет исключительное право отнять дарованную Им жизнь.

Введя Аврама в землю обетования, Бог заключает с ним завет. Заключение союза традиционно сопровождалось следующим ритуалом: то или иное количество предназначенных в жертву животных заколали, проливали их кровь, разрубали на две равные половины и проходили между этими рассеченными частями. Этими символическими действиями лица, вступившие в союз, свидетельствовали пред Богом и людьми, что они обязываются представлять собой как бы две равные половины одного и того же живого целого и что нарушителя этого завета ожидает казнь наподобие рассечения трупа животного. При Своем вступлении в завет с Авраамом Он употребляет клятвенный обряд. «Господь сказал ему: возьми Мне трехлетнюю телицу, трехлетнюю козу, трехлетнего овна, горлицу и молодого голубя. Он взял всех их, рассек их пополам и положил одну часть против другой; только птиц не рассек» (Быт. 15:9–10). По обычаю того времени, прохождение между разобщенными животными означало соединение разделенного, то есть союз. Проходил не сам Авраам, а только видимый образ Господа, что указывает на свершенное как на договор милости, благодеяние, обещанное и подтвержденное внешне кровавым обрядом: «дым как бы из печи и пламя огня прошли между рассеченными животными» (Быт. 15:17).

И последним этапом заключения завета служит скрепление его осязаемым, памятным знаком. «Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя (в роды их): да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами» (Быт. 17:10–11). Здесь Господь прибегает к болезненной операции – к пролитию собственной крови человека и наложению шрама на его тело. По самой связи фактов Священной истории и по цели своего установления обрезание должно было служить постоянным и наиболее ощутимым напоминанием о завете с Богом, в который некогда вступил Авраам, а в его лице и все его потомство.

На горе Синай был заключен следующий завет. По призыву Бога Моисей взошёл на гору, где получил от Него указания относительно правил поведения людей во время заключения завета. После этого Моисей возвращается к народу, который «… видел громы и пламя, и звук трубный, и гору дымящуюся; и, увидев то, народ отступил и стал вдали. И сказали Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть.» (Исх. 20:18-19). И отвечал им Моисей: «… не бойтесь; Бог пришел, чтобы испытать вас, и чтобы страх Его был пред лицом вашим, дабы вы не грешили» (Исх. 20:20). После этого народ стал вдали, «… а Моисей вступил во мрак, где Бог» (Исх. 20:21). Там он, получив законы для израильтян, снова спускается с Синая и пишет книгу завета. Мирная жертва, принесённая по указанию пророка «юношами из сынов Израилевых» (Исх. 24:5), закрепляет союз еврейского народа с Богом: «Моисей, взяв половину крови, влил в чаши, а другой половиной окропил жертвенник; и взял книгу завета и прочитал вслух народу, и сказали они: всё, что сказал Господь, сделаем и будем послушны. И взял Моисей крови и окропил народ, говоря: вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (Исх. 24:6-8). Бог создаёт нравственно-духовный союз между Собой и людьми, где верные становятся «соработниками», сознательными со-участниками Его замыслов и деяний (1 Кор. 3:9). После того, как была пролита кровь Завета, Бог вновь предоставил Своему народу право выбора проклятия или благословения за выполнение условий вечного соглашения.

Окропление кровью в ознаменование заключения Завета (Исх. 24:6-8) стало центральным моментом ветхозаветного периода истории спасения. Эти действия были направлены на то, чтобы очистить людей, а через это приблизить их к Богу: «… все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения» (Евр.9:22). Но поскольку кровь животных была только прообразом единой Крестной Жертвы Сына Божия, то сами жертвы имели преходящее значение. Христос стал одновременно и Жертвой, и истинным Первосвященником, Который связал человека с Богом Своей Кровью, посредством того, что Сам принадлежал к двум мирам: нетварному и земному. Примерно через 1200 лет после Синая, пользуясь символом кропления крови завета, Воплотившийся Спаситель реально объединил всех людей в единую духовную семью – Вселенскую Церковь через Свою Кровь и Плоть, Которые будут Его священной Трапезой, предлагаемой верным.

На Тайной Вечери, когда Сын Божий преподал чашу благословения, в Его Крови совершился союз Творца и твари — «Новый Завет».

В завершение Своей Первосвященнической молитвы Господь молится об общности, образованной этим союзом (Ин. 17:21): «Да будут все едино как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино…». Через вхождение человека в этот вечный завет единения и любви с Богом осуществляется спасение – индивидуальное очищение и исцеление греховного состояния. Главным условием спасения является пребывание спасающегося в теле Единой Церкви, которую Господь приобрел «Кровию Своею» (Деян. 20:28). Христианская Церковь создается из Тела Господа Иисуса Христа, Который явился краеугольным камнем веры, на котором и основана Церковь. Кровью Христовой вся человеческая природа исцелилась от рабства греху.

Излиянием крови на кресте выражается предельная любовь Господа Иисуса Христа, Который как Добрый Пастырь полагает свою душу за овцы. События, предшествующие Страстям: воскрешение Лазаря, помазание миром во образ погребения, омовение ног ученикам, Тайная Вечеря, Гефсиманское борение с каплями кровавого пота и моление о Чаше, – это нарастающее напряжение драмы искупления, пиком которого будет – Голгофская Жертва.

Источник Жизни — Господь Иисус Христос — для людей Нового Завета является тем же, чем было древо жизни для прародителей. Для спасения необходимо теснейшее с Ним соединение, полнота которого осуществляется в Таинстве Евхаристии, в причащении Тела и Крови Христовых. Кровь Истинной Новозаветной Жертвы Христовой исцелила всю человеческую природу. Кровь Богочеловека стала знаменем победы жизни над смертью и началом царства Утешителя-Духа.